Мужчина помедлил, всё ещё всматриваясь в его глаза.
— Это беспокоит тебя, Дигойз? Такая тривиальная вещь?
Ревик не опустил взгляда.
Когда он ничего не сказал, старший мужчина оперся локтями на свои бёдра. После ещё одной паузы он прочистил горло и сделал лёгкий жест рукой, сохраняя небрежный тон. Он заговорил на прекси, языке видящих, выговаривая слова с идеальным, почти академичным акцентом.
— Это ребячество, знаешь ли. Винить меня в твоих семейных распрях.
Ревик ощутил, как дыхание с трудом вырывается из его груди.
— Честно говоря, — добавил Балидор. — Я не понимаю, как это беспокоит тебя в том затруднительном положении, в котором ты находишься. Или как вина за эти обстоятельства падает на меня.
Когда Ревик всё равно не заговорил, другой видящий щёлкнул языком.
Ревик взглядом проследил за движением его челюсти.
Балидор вздохнул.
— Её не так уж сложно было соблазнить, Дигойз, — сказал он, разводя открытыми ладонями. — Не так сложно, как я себе представлял. То есть, дома всё было не так уж крепко и гармонично, да?
Светло-серые глаза всматривались в глаза Ревика, изучая его лицо.
— Я позволил ей думать, что это её идея, конечно же, — добавил он. — …Эта часть тоже была не особенно сложной, брат. Твоя жена довольно наивна, знаешь ли.
Ревик не мог отвести от него глаз. Он сохранял неподвижное выражение лица; его взгляд не отрывался от этих кажущихся мягкими серых глаз.
Другой мужчина продолжал оценивать его. Кисти его рук спокойно лежали на скрещённых предплечьях.
— Не думаю, что она тебе сказала, почему согласилась трахнуть меня, ведь так, Шулер? — поинтересовался он.
Ревик вздрогнул.
Ничего не сумел поделать.
Боль шёпотом пролетела по его свету, выбивая его из привычной аккуратной колеи. Тьма попыталась это скрыть, но там тоже жила боль, намного более давняя, чем…
— Ах, да, — взгляд Балидора оставался тяжёлым. — Тебе не нравится откровенная прямота моих слов. Но я не собираюсь заботиться о твоей тонкой душевной натуре, Дигойз. Мы все рано или поздно должны стать мужчинами, да? А ты становишься старше. Ты не можешь продолжать в том же духе. Даже Шулеру не пристало вести себя так по-детски. Ты так не думаешь?
Он помедлил ещё несколько долгих секунд.
— Но ты не ответил на мой вопрос. Она сказала тебе, почему? Почему она это сделала?
Когда Ревик промолчал, улыбка другого мужчины сделалась понимающей.
— Нет, она не сказала бы. Видишь ли, это была часть внедрения. Часть того, как она тебя обманула. Учитывая это, едва ли ты можешь злиться на неё за то, что она не объяснила истинных причин.
