— И чего этот трус консул не приказывает нам идти дальше? Мы бы теперь всю землю вольсков взяли.
— Говорят, у вольсков мужей сильных уже не осталось. Их женщины без мужских объятий тоскуют. А они очень ничего. Воины, давайте потребуем у консула двигаться дальше и захватим себе по четыре вольских наложницы!
— Гай, ты и с женой своей еле справляешься при помощи соседа. Куда тебе ещё четыре наложницы! А вот ещё немного помахать оружием я был бы не прочь, согласен с тобою.
Формально римляне вели себя с послами вежливо, но ведь не запретишь воинам говорить между собою. Пару дней послушав такие речи и поняв, что во избежание худшего надо мириться, послы вольсков в сопровождении римского легата отправились к диктатору Валерию, а затем в Сенат. В итоге мир был заключён на условии передачи Риму города Велитры и его полей. А затем воины ещё на некоторое время задержались. Чтобы присутствием своим поддержать фециалов, совместно с вольсками устанавливавших на новых границах Рима камни с четырьмя буквами SPQR (Senatus Populusque Romanum, земля Сената с Народом Римским).
Вуллия, как связанная клятвой с воинами Квинта, оставалась в это время в своём доме в городе, куда отнесли обратно её дедушку, как его теперь называли, Суллия. Ещё в первый же вечер она, когда один из солдат подошёл к ней и потребовал (правда, мягко) выполнения клятвы, стала на колени и начала молиться Венере:
«О членолюбивая дочь Сатурна, та, милостью которой люди поражаются страстью и порождают богатырей и красавиц! Клятву я давала тебе, и теперь посвящаю мои объятия с воином Примусом как жертву тебе. Дай мне огонь страсти и радость от неё, благослови мои объятия и чрево моё, чтобы принять в них всю мужскую силу воина, а я тебе пожертвую семя его. А ему дай всю силу фаллоса и тела и нежность мужскую, чтобы он смог полностью насладиться даруемой тобой радостью, богиня! И пусть эта наша совместная жертва укрепит его члены и сделает его семя плодородным, но не в чреве моём».
После такого обряда воин отнёсся к объятиям не как к сношению со шлюхой, а как к жертвоприношению в честь богини, и вышел из домика весь счастливый.
— Намного лучше объятия, посвящённые богине, чем сношение с заработчицей или женой!
И женщина, судя по всему, от такого благоговейного отношения к исполнению договора тоже выиграла. Из дома доносились её счастливые стоны. А после жертвы она вышла из дома, вся переполненная семенем Примуса, и намазала вытекающей мужской влагой камешек около дома.
