Роскошный том в твердой обложке, украшенный репродукциями моих черно-белых абстрактных картин, с моим портретом на суперобложке поступил в книжные магазины в 1988 году и в 1990 году удостоился издания в серии Penguin-Books в Лондоне, Виктории (Австралия), Онтарио (Канада) и в Окленде (Новая Зеландия).
Английское издание «Суховея» — это бунт молодого американца Дэвида Ло, горячего приверженца коммунистического идеала, бунт не против этого идеала, а против его попрания властителями Советского Союза.
Название книги «Суховей» не может быть переведено: губительные иссушающие ветры носят географические названия. Сирокко — тому пример. Дэвид Ло дал книге имя The Blast, губительный ветер. Под этим именем книга весьма доброжелательно упомянута в его исследовании русской литературы (с. 37). Лиза Кауфман предложила назвать книгу Acquired Traits — «Приобретенные признаки».
Иронию, заключенную в этом названии, как по отношению к лысенковщине, так и адресованную режиму, расшифровал Семен Ефимович Резник, автор одной из благожелательных рецензий: под благотворным воздействием перевоспитания новый человек возник. Главный из приобретенных им признаков — страх. Выбирая название книги, я колебалась между «Суховеем» и «Страхом».
Контраст между отношением к моей антикоммунистической книге несметного сонмища университетских издательств и отношением издательства не университетского, единственного, куда, потеряв надежду, я бросилась по указанию мудрой Дженни ван Бринк, контраст этот в приглушенной мере сказался на рецензировании книги.
Четвертая власть США приняла и выпустила книгу. Четвертая власть мира ведала теперь публикацией оценок. До меня дошли два упоминания в печати моей книги на русском языке и двадцать три рецензии в газетах и журналах на английском.
Из этих двадцати пяти откликов двадцать четыре положительные, один — отрицательный. Он напечатан в «Нью-Йорк Сити Трибюн» под ироническим заголовком: «Конвейер диссидентской литературы изрыгает еще один том». Суровый критик ставит под сомнение необходимость публиковать книгу, лишенную художественно преподнесенной новизны. Заключительные слова рецензии звучат, однако, совсем в ином ключе. Читая книгу, рецензент убедился, что, вознамерившись создать нового человека, властители добились противоположного результата. Их бесчеловечность и тупоумие вызвали к жизни могучий протест: взлет подпольной культуры. На фоне ее знаменосцев сами они предстают ничтожным меньшинством, жалкими идиотами.
