С полученными от Феликса ключами Ганс-Петер Шнайдер мог забраться в дом в Майами-Бич абсолютно в любой момент – чего до смерти хотелось. Ну, а эта красотка, Кари Мора, пусть и дальше дрыхнет у себя наверху.
Ганс-Петер расположился в жилом отсеке никак не отмеченного складского ангара на берегу залива Бискейн, неподалеку от старой Тандербот-элли[5], что в Северном Майами-Бич. Большой черный катер он пришвартовал у крытого пирса, примыкающего к ангару. Сидел голый на табурете в самом центре душевой, выложенной кафельной плиткой, под тонкими тугими струями воды, бьющими в него из стен со всех сторон, напевал с немецким акцентом: «Я пою под дождем, а я пою под дождем… И радость, и счастье пусть пле-е-щутся в нем!»[6]
Поглядывал на собственное отражение в стеклянной стенке машины для «жидкой кремации», в которой растворял Карлу – не оправдала девчонка надежд, заработать на ней не удалось, пришлось списать.
В облаках пара, окутывающих душевую, его отражение напоминало старинный дагерротип. Приняв позу роденовского «Мыслителя», он поглядывал на себя уголком глаза. В пропитанном влагой воздухе витал ощутимый запашок щелока.
Да, забавно наблюдать за собой в роли отражающегося в стекле «Мыслителя», когда за этим стеклом, в баке, кости Карлы начинают выступать из бесформенной массы, в которую щелочная вода успела превратить бóльшую часть ее тела. Машина с хлюпаньем болтала едкую жидкость взад и вперед. Рыгала, пускала пузыри.
Ганс-Петер очень гордился своей машиной для «жидкой кремации». Пришлось основательно раскошелиться, поскольку сейчас это – последний писк моды среди завзятых поборников охраны окружающей среды, борющихся с выбросами окиси углерода. Машина не оставляла и следа от них. Да и вообще никаких следов не оставляла, раз уж на то пошло. Если какая-то девица не оправдывает надежд, если толку для бизнеса от нее ноль, всегда можно попросту спустить ее в канализацию – причем без всякого ущерба для грунтовых вод. Сама собой родилась рекламная песенка-экспромт: «Все проблемы Ганс-Петер разрулит на раз! Все проблемы Ганс-Петер сольет в унитаз!»
Впрочем, кое-какой прок от Карлы все-таки был – Ганс-Петер слегка с ней поразвлекся, да еще и удалось успешно продать обе ее почки.
