При въезде их в Кашемир Княжна седящая с царицею возбудила всеобщее удивление. Ни о чем не говорили кроме сей чудной красоты. Слава ея пронеслась во все Индийския государства. Двадцать царей отправили Послов к Кашемирской царице для испрошения у нее в супружество прелестной дочери воспитанной с таким попечением в отдаленности от человеков и развращения.
Агазеб, Царь Бенгальской, в сем случае догадливее был других. Он приехал к ней сам. Княжна произвела в нем столько к себе почтения, что он произнося слово любовь, затрепетал. В тоже самое время чело Ангеликино, престол стыда и скромности, покрылось багрянностию. Государь, говорила она царю Бенгальскому, такия речи, каковыя теперь я от вас услышала, несколько новы для Княжны Кашемирской. Царица удостоит вас может быть вместо меня ответом.
Прорицалище упоминая о брегах Гангеса, по-видимому указывало на царя Бенгальскаго. Царица согласилась отдать за него дочь свою и для брачнаго торжества назначила день.
Все волшебницы присутствовавший при рождении Княжны приглашены были к сему торжеству. Миранда призналась им, что дочь ея имела все свойства данныя ей от них при рождении, но что она не могла верить, что бы Ангелика имела премудрость Султана Соломона. Не станем вещь сию так близко разсматривать, сказала ей волшебница Кавказия: не станем сравнивать Ангелику с сим великим Султаном, кроме некотораго только случая: Ангелика только имела троих или четверых любовников; а тот имел три или четыре тысячи любовниц: теперь скажите пожалуйте, в ком более премудрости? Наконец, продолжала Кавказия, естьли бы Ангелика захотела с ним сравниться, то с ея красотою и кольцом Градассовым от нее будет зависеть иметь столько любовников, сколько ей будет угодно. Она кажется имеет доброе к тому расположение, прибавила волшебница, и я весьма бы удивилась, естьлибы она не попользовалась кольцом своим.
Брак Княжны Кашемирской празднован был совсем Индийским великолепием и всеми чудесами волшебства. На другой день Царь Бенгальской разговаривал с придворными своими только о торжестве ночи. Агазеб подобясь большей части мужей, присвоивал себе такую честь, о которой бы, как нам кажется, кто-нибудь имел право с ним поспорить.
Конец.
Оригинальное издание «Поизмятой розы» вышло в свет в 1780 году и было означено как французский перевод поэмы итальянского поэта и гуманиста XV–XVI вв. Андреа Мароне (Angélique, poème. Traduit de l’italien, d'Andrea Marone. A Florence, chez Gaëtan Viviani, 1780). На самом деле книжечка представляла собой прозаическое сочинение анонимного и до сих пор не установленного французского автора.
