Такк, молча сидевший на пепельнице, подперев голову руками, медленно встал и вздохнул.
— Такк, — сказал Тикк, — раз, два, три!
При счёте «три!» на них оказались лёгкие комбинезоны и рубашки с закатанными рукавами. Они взялись за руки и, подмигнув мне, пошли в открытое окно по воздуху. Тикк и Такк…
Тик-так, тик-так, тик-так…
Время оставляет дела, свидетелем которых было.
Тик-так, тик-так, тик-так…
Время оставляет на память одежды, в которых являлось.
Тик-так, тик-так, тик-так…
И уходит дальше, готовое к новым трудам…
А человечество растянулось по пути к прогрессу в довольно порядочную очередь. Где-то там, впереди, маячат наши современные Аристархи и Героны; где-то там, позади, плетутся наши современные Микерины. Мы же с тобой находимся в той славной когорте, которая поднялась до такого уровня, когда уже совершенно ясно, что перед словами «что», «когда» и «который» нужно ставить запятую.
Мы шутили с тобой на ста пятидесяти семи страницах. Шутки эти были удачными и были неудачными, потому что человек даже в шутках не убережён от заблуждений…
Многое, что казалось когда-то истиной, вызывает сегодня нашу улыбку, многое, что вызывало улыбку когда-то, кажется нам сегодня истиной.
И все, кто боялся потерять имеющееся, настораживались против шутки.
Дорога, по которой мы движемся, идёт из прошлого в будущее, и другой дороги на свете нет. Может быть, эту дорогу следует назвать дорогой к истине, во всяком случае, ещё никто не утверждал обратного. И если это действительно так, в чём лично я не сомневаюсь, — вся задача идущего заключается в том, чтобы не завязнуть в глине заблуждений. Человечество похоже на автопоезд, который кладёт перед собою рельсы, чтобы проехать дальше. Рельсы делаются сегодня, и шпалы делаются сегодня, песок для насыпи добывается в сегодняшних карьерах. Люди живут не для того, чтобы готовиться к завтрашней жизни, а для того, чтобы жить сегодня сразу, едва ступив на эту прекрасную землю. Люди живут в то время, в какое живут, и надо очень считаться с этим непреложным фактом…
Многое выяснилось с тех пор, как человек живёт на земле. И многое ещё выяснится. И автор заранее радуется этому, поглядывая в будущее через своё открытое окно.
И когда выяснится, например, что человек произошёл вовсе не от обезьяны, автор просит, чтобы его никак не считали каким-нибудь ретроградом с отсталыми взглядами. Потому что автору, по правде говоря, совершенно безразлично, из какой твари получился человек, а важно ему только одно — чтобы человек не стал снова деревом, или камнем, или амёбой.
