— Известно, — перебил Тикк. — Доставай коробку.
Я посмотрел на Такка и смутился.
— Не дрейфь! — сказал Тикк.
Я вздохнул и полез за коробкой.
Она лежала, как была положена много лет назад, перевязанная прекрасной шёлковой ленточкой.
Тикк и Такк внимательно смотрели, как я развязываю эту ленточку. Когда же я её наконец развязал, Тикк поднял руку:
— Погоди! Сначала создадим местность…
С этими словами он быстро схватил карандаш и написал на клочках бумаги: «Лесок», «Песок», «Теснина», «Трясина». Затем он с большим вкусом разложил эти бумажки на столе, и мы немедленно стали любоваться чудесным живописным пейзажем.
Я открыл коробку и высыпал на местность содержимое. Раздался гром литавр и звуки фанфар, поскакали вестовые, и прекрасные оловянные солдатики, сделанные из пластмассы, выстроились в железные когорты.
Дымились фитили в руках бомбардиров, развевались бунчуки над головами бригадиров, горели на солнце кирасы кирасиров и возвышались медвежьи шапки гренадиров.
— Не гренадиров, а гренадеров, — шёпотом поправил меня Такк.
— Жаль, — шепнул я, — получается не в рифму.
Сверкали карабины в руках егерей, и били копытами кони фельдъегерей.
— Ты ещё скажешь, что император жевал сельдерей, — шепнул Тикк, — погоди рифмовать.
Но тут из палатки вышел сам император, который действительно что-то жевал, потому что только что закончил завтрак.
Император был красивым пластмассовым мужчиной среднего роста, с орлиным взором. Этим орлиным взором он озирал окрестности. На нём был серый походный сюртук, а на голове зелёная походная корона.
И едва он вышел, все полки закричали «виват!», потому что любили своего императора всегда и, в особенности, когда он позавтракает.
Император повернулся к войскам и, прожевав, сказал:
— Мерси боку, братцы!
И войска троекратно закричали «виват!».
После этого все адъютанты надели аксельбанты и притащили большой полковой барабан. Потому что в походах императоры сидят не на троне, а только на барабане. Император подпрыгнул и уселся поудобнее. А у ног его, позванивая различными крестами, расположился специальный обер-унтерштабтамбурмайор, который в походах заменял императору стол.
Все пластмассовые генералы выстроились возле императора, ожидая распоряжений.
Но император медлил. Какая-то дума осеняла его чело. Он строил великие стратегические планы. Генералы почтительно вздыхали, не смея пошевелиться. Жуткая тишина, типичный предвестник бури, повисла над миром. Император принимал решение. И, наконец, когда терпение достигло предела и сердца были готовы разорваться от напряжения — жребий был брошен. Император сказал:
