– Все собираюсь спросить, – сказал Вадим, – так над какой темой вы работаете? Чему, собственно, посвящен ваш труд?
Неуловимо посерьезнев, хозяин качнул головой.
– Мой труд посвящен истории русского военного искусства, – сказал он. – Вполне сознаю, что, в противоречие недавно мною сказанному, эта тема звучит несколько глобально и по определению должна считаться дилетантской, но некоторым извинением мне служит то, что история русского военного искусства в целом состоит из историй его во множестве отдельно взятых эпох, большинство которых было исследовано мной в предыдущие годы, в связи с чем труд носит несколько компилятивный характер – несмотря на цементирующие его общие принципы, но, так или иначе, задача это достаточно объемная, и в настоящий момент я нахожусь еще на полпути к ее завершению.
Вадим подумал.
– Не военная история России и не история русской армии, а именно история русского военного искусства – но ведь, насколько я понимаю, в каждую эпоху русские военачальники исповедовали примерно те же стратегические принципы и пользовались решениями из примерно того же инструментария тактических приемов, что и их зарубежные коллеги, – так что же в этой истории специфически русского?
Словно ожидая именно этого, хозяин усмехнулся.
– Вы сейчас воспроизводите слово в слово позицию рационалистического подхода к военной деятельности, с которой воевали всю свою жизнь такие выдающиеся русские военные мыслители, как Свечин и Керсновский. Но смею задать вам вопрос – если бы речь шла об истории русской живописи, тема сочинения, вероятно, не вызвала бы у вас сомнений?
– Разумеется нет.
– В том-то и суть. Вы ударили в самый центр проблемы. Военное искусство так же глубоко национально, как и всякое другое искусство, и при этом, заметьте, речь идет не только о полководчестве, но и об образе мыслей и действий средних и младших офицеров, унтер-офицеров и даже рядовых солдат – каждый из представителей этих различных слоев военной массы вносит в национальное военное искусство свой вклад, специфически и по-своему национально окрашивая его. Вроде бы, младший пехотный офицер в разных армиях командует одной и той же ротой и должен в боевой обстановке выполнять один и тот же круг обязанностей, но если сравнить, к примеру, русского поручика и прусского обер-лейтенанта образца 1871 года, то можно подумать, что речь идет о разных породах людей. Военное искусство складывается из национального менталитета, темперамента, особенностей образования, культуры, типа религиозного сознания, социальной обстановки, доминирующей модели воспитания, уровня технологии и тысячи других крупных и мелких обстоятельств – вплоть до господствующей в данный момент литературной моды. Все это и анализ влияния всех этих факторов на формирование военного искусства в каждую эпоху и составляет суть моей работы.
