— А почему это не отражено в его личном деле?
— Вряд ли в ходе следствия кому-то пришла мысль о том, что у парня — не мозг, а компьютер. К тому же, клиники, которые занимались вживлением нейрочипов, гарантируют своим клиентам полную анонимность точно так же, как швейцарские банки — тайну вкладов.
— Ты хочешь сказать, что и убийство соседей совершил Кулицкий под влиянием чипа?
— Вовсе нет, Кэп, — сказал я. — Я уверен, что он никого не убивал.
Кэп застыл, словно его ноги приклеились к полу, и выкатил на меня зенки:
— Что-о? Как это — не убивал?
— А так, — пожал плечами я. — Он просто оказался на месте преступления сразу после настоящего убийцы. И воспользовался этим на полную катушку. Открыл сейф, взял оттуда «звон» и помчался в парк делать заначку…
— Но с чего ты взял, что он не убивал соседей? И, кстати, если не он — то кто тогда?
— Ну, мало ли кто, — развел руками я. — В конце концов, есть профессионалы, которые специально охотятся на антикваров. Вполне возможно, что соседи Виктора стали жертвами таких налетчиков.
Кэп пристально смотрел на меня, грустно качая головой.
— Эх, Пицца, Пицца, — сказал он, наконец. — Грустно мне видеть, чт? невесомость вытворяет с людьми. Оказывается, ты совсем вольтанулся в результате длительной отсидки.
— Почему это? — тупо спросил я.
— Да потому, что всё, что ты мне наговорил, — плод твоей больной фантазии, и больше ничего!.. Ты что же, зек, возомнил себя умнее всех следователей и судей, которые занимались делом Кулицкого? По-твоему, столько профессионалов совершили ошибку, отправив его сюда? И ты вбил себе это в башку так, что даже не замечаешь дырки и противоречия в своей версии.
— Например? — сощурился я.
— Например, тебе-то должно быть виднее, что профессионалы не ушли бы из той квартиры с пустыми руками. Но допустим, что ты прав, и этот юнец действительно ни при чем. Но, извини, когда его серьезно взяли в оборот как подозреваемого в тяжком преступлении, он почему-то чистосердечно признал свою вину и молчал о своей невиновности вплоть до самого окончания судебного процесса! Хотя, по-моему, в таких случаях человек, если он действительно невиновен, не будет молчать, даже если ему придется признаться в менее тяжких грехах. Подумай сам: на кой черт ему губить свою жизнь в космосе? Да на его месте любой бы орал во всю глотку, писал бы письма в Верховный суд и президенту, требовал пересмотра приговора! А этот — молчит, как герой фильма про войну… Что скажешь?
