Это была блестящая рекомендация.
Хлоя прижала ее к груди и сморгнула слезы.
Луис сделал это для нее. Мария не решилась бы написать ей рекомендацию без его согласия.
Хлоя не просила у него рекомендаций. Она предположила, что у нее нет шансов ее получить после того, как она уволилась, не отработав испытательного срока. Она думала, что запятнала свою деловую репутацию.
Из большого конверта выпал маленький конверт и приземлился у ее ног. Подняв его, она вытащила из него прощальную открытку, подписанную всеми костюмерами и даже некоторыми танцорами труппы. Там же была приписка от Марии, которая желала ей всего наилучшего в будущем и предлагала встретиться, когда Хлоя в следующий раз приедет в Мадрид.
Слова, написанные в самом конце, взволновали Хлою, и у нее чаще забилось сердце.
«Это билет моей дочери. Она не сможет пойти на спектакль. Возьми этот билет себе. Пожалуйста, приходи на премьеру».
В концерте лежал билет на премьеру балета в день открытия нового театра «Балетной компании де Касиллас».
Хлоя поборола желание разорвать билет.
Она положила его на свой туалетный столик и ущипнула переносицу, чтобы не расплакаться.
За прошедший месяц она плакала слишком много.
Хуже всего то, что она не могла ни о чем рассказать никому, даже Тане.
Как она могла признать, что по глупости влюбилась в человека, который ее похитил и шантажировал? Ведь все решат, что она страдает от стокгольмского синдрома.
Нелегко смириться с тем, что она позволила себе мечтать о будущем с человеком, не способным на взаимную любовь.
Вспышки камер ничуть не беспокоили Луиса, который вышел из лимузина со своим братом.
Непобедимые братья Касиллас пробились сквозь толпу алчных журналистов, поднялись по лестнице и вошли в двери театра.
Новый театр «Балетной компании де Касиллас» идеально сочетал в себе все старое и новое. Полторы тысячи зрителей наслаждались напитками в пяти барах и взволнованно переговаривались. Луис и Хавьер сознательно отдали только одну треть билетов VIP-персонам. Остальные две трети билетов распространили в виде лотереи по разумной цене, чтобы никто не думал, будто искусство создано только для богачей. Все гости театра, богатые и не очень, выглядели великолепно. Луис хладнокровно разглядывал сверкающие платья и смокинги.
Журналисты пришли не из желания увидеть торжественное открытие театра или постановку «Красных башмачков». Дело в том, что в театре должны были появиться две персоны из любовного треугольника – в первый раз с тех пор, как Бенджамин украл Фрею два месяца назад.
