Тучи приближались, закрывая собой макушки елей, наползали на Адор, как и тьма в мою душу. Сжимаю горлышко бутылки и заставляю себя снова и снова слышать это проклятое имя ее голосом «Мишааа». А потом ее ядовитое «люблю» не мне… а ему. Какому-то ублюдку из ее прошлого, какому-то блэрскому проходимцу или…или монаху. Кто он? Это он научил ее всему? Он трогал ее тело? Его она ублажала, стоя на коленях, он научил ее губы так искусно… ооо, мать вашу, я сейчас сдохну, представляя ее с другим безликим любовником. И девственная плева ни черта не стоит, ведь предаваться разврату можно как угодно.
От одной мысли об этом я рычал и бил кулаками о железные решетки, сбивая в кровь костяшки пальцев. Найду тварь и буду резать на куски. А потом подарю ей каждый из этих кусков. Пусть гниют прямо в ее спальне и покрываются червями! Мне казалось, что там из черных туч на меня смотрит сам дьявол и смеется оскаленным ртом надо мной и над моим безумием.
Пусть все это закончится сегодня! Пусть все сгорит и закончится!
Внизу раздался грохот, и бревна покатились по земле, их снова собрали и сложили вокруг эшафота. В дверь постучали.
– Все вон! – рыкнул я и сделал несколько глотков из бутыли, чувствуя, как хочется спуститься вниз и сжечь всех тех, кто складывают там это пристанище смерти для нее.
– Его Величество велел просить вас расписаться на приговоре.
– Заходи. Положи на стол и убирайся!
И ни черта я не могу сейчас. Какая сука выдала тайну? Какая тварь рассказала Карлу об Элизабет? Ведь никто не знал. Только Гортран. Если он предал меня, я не пощажу его. Проклятый дядя, он знает, что я не могу отказаться, знает, что от меня все ждут этой подписи, ждут моего вердикта. Каждый из этих людей внизу хочет и жаждет мести. Не получил ее и решил уничтожить, чтобы утереть мне нос. Ведь я не уступил и не отдал ему то, что он захотел. Гортран был прав.
Передо мной лежит пергамент и перо с чернилами, а я все так же смотрю на тучи, пронизываемые огненными нитями.
– Убирайся, не стой над душой. Подпишу и сам отдам. Пшел вон!
Буквы пляшут перед глазами, и перо хрустит между пальцами…
***
Спустился к ней вниз… Не знаю зачем, не знаю, в какой дьявольской надежде и на что. Красивая, ядовитая гадина, поработившая меня настолько, что я сам на себя уже не похож и не знаю, являюсь ли теперь собою. Что это, если не чары? Может, все правы: Элизабет Блэр – ведьма. Или я нахожу оправдание своему предательству, своей страсти к дочери убийцы моей матери, брата и сестры, к дочери того, кто истребил почти весь мой народ, и сейчас… ее руками пытается завершить начатое. Кто он, если не сам Сатана, а она не дочь исчадия ада? Какими адскими силами из всех женщин мира я выбрал именно ее?
