Судья крутился как юла, отражая плевки тарантулов и Охранников, принимая их на щит. Откат каждого плевка примерно минута, но между ними ему приходилось постоянно убегать, чтобы пауки его не зажали между собой. Эльф уже дорезал второго Охранника, выбрав тактику отсечения конечностей, а затем добивания дергающейся тушки. На Королеве я бесполезен, моей магией ее не пробить, а вот тут как раз нужна моя помощь.
— Руталаз, прикрой глаза. — Догоняю пауков, не видящих никого кроме паладина, и повторяя действия орка, запрыгиваю на тарантула. — Печать.
Пауки по инерции еще двигаются вперед, но потеряв цель, создают хаос, мешая друг другу. Сзади слышу невнятное поскуливание волков и яростный рык орка, попавших под дебаф. Перст. Перст. Перст. Перст. Бью того на котором сижу, мохнатые ворсинки сгорают, оголяя почерневший панцирь, урон проходит, но пробивает его, примерно по двести ХП с выстрела, это пятьдесят на одного Воина.
— Серега в сторону.
И спрыгнув с паука отбегаю метров на десять, Ослепление еще на двенадцать секунд. Магия их берет, значит надо бить. Смыкаю ладони оставляя небольшое пространство, двумя пальцами держа крест, стараясь не думать о последствиях. Исцеление в откате, главное вытерпеть. Гнев Божий. Положенный каст в несколько секунд. Держу маленькую шаровую молнию в руках, удерживая ее силой воли. Первый такт. Две секунды. Запахло горелой кожей и мои ладони пошли пузырями волдырей. Второй. Две секунды. Кожи на руках уже нет, а мясо горит, выжигая болью разум. Третий. Уже минус двести восемьдесят единиц маны, и пары сотен ХП, но боль застилает сознание, выключая мышление. Все, баста, отпускаю заклинание. В голове набатом бьют сигналы нервных окончаний, сообщая о травмах по всему телу, а сверху пауков прессует огромный разряд молнии, вбивая в пол среднего тарантула, и раскидывая от него электрические дуги в стороны, по другим паукам. Досталось всем Воинам, стоящим почти бок о бок. Одному дугой срезало лапы с одной стороны снимая почти две тысячи ХП, другому выжгло глаза и опалило всю морду отрывая ядовитые жвалы, тому же, в которого пришелся основной удар, раскололо панцирь, сняв почти семь тысяч ХП и добивало сейчас кучей дебафов, вытягивая полоску жизни с огромной скоростью.
— Исцеление. — То ли произнес, то ли только попытался, на грани беспамятства я. Обжигающий холод, прошел по всему телу, гася очаги боли. Да, что б я еще когда-то запустил эту цепь молний, что я — мазохист? Там всего-то надо было по пятьдесят перстов на паука. Я лежал у колонны, не в силах встать. Дебафов не было, ХП почти полная полоска, но моральных сил нет.
