— Я работаю на листера Берговица, — перешла сразу к делу. Кто знает, может, для него пара минут две минуты и значит. — И он бы очень хотел арендовать ваше здание для праздника.
Корр все-таки отлепил взгляд от Фелисы и посмотрел на меня:
— Вы меня слушали? Я не хочу иметь ничего общего с Берговицами!
Он произнес это так запальчиво, что я поняла — деньги, связи и прочие привилегии моего начальства здесь не помогут. Но чувства, которые прорывались наружу, выдавали его с головой. Парень сам себя обманывал, говоря, что знать не хочет Фелису.
— Листер Корр, я прекрасно вас понимаю, — вздохнула я, подавшись вперед. — Фелиса бывает невыносима.
— Невыносима?! По-моему, она самовлюбленная стерва.
Не могу не согласиться, но говорить это вслух — точно лишнее.
— У нее погибла мать, листер Корр. Поэтому порой она ведет себя немного импульсивно.
— Я дружу с Фели с детства, она всегда была такой. Гибель ее матери тут ни при чем.
Да, попытка была хорошей, но я промахнулась.
— Вы ведь совершенно не в курсе того, что между нами произошло? — поинтересовался парень, сложив руки на груди.
— Нет. Это личное, а я всего лишь помощница.
— Тогда вы тем более ничего не понимаете.
Я понимала. Прекрасно понимала. Хоть и не знала подробностей, но благодаря дару чувствовала его злость.
Исправить это я, увы, не могла. Но могла сделать кое-что другое.
— То есть вы ни при каких условиях не позволите арендовать свою галерею? — спросила снова.
— Нет, — подтвердил ящер.
Я громко вздохнула и сделала вид, что собираюсь уходить. Медленно повернулась в сторону своей подопечной и достаточно громко пробормотала себе под нос:
— Значит, Фелиса в очередной раз выиграет.
— О чем вы? — забеспокоился Корр.
Пришлось поворачиваться и объяснять:
— Я на испытательном сроке. Она, — я кивком указала на Фелису, которая переместилась поближе к миниатюрным фотографиям, подвешенным за нити, — дала мне задание. Заполучить на праздник вашу галерею. Если не справлюсь, утрет мне нос. Ну и уволит, конечно. — Я выдержала драматическую паузу и добавила: — И снова выйдет победительницей.
Замолчала, позволив ему самому додумать остальное. В парне бушевало море сомнений, жажды отмщения и страхов. Конечно, существовала возможность, что детская дружба и теплые воспоминания перевесят, и тогда Корр наябедничает Фелисе, та — отцу, и меня точно уволят…
— Я согласен, — сказал ящер. — Но с одним условием.
— Каким?
— Достаньте мне приглашение на день рождения Фели.
