— Ты ведь, Валя, квартальную отхватила.
— Премию-то? Толку чуть.
— Не болтала б, была б и премия больше.
— Да у меня и так производительность будь здоров! Двести процентов, да, Клавдия Семеновна? Нет?
Тут зашли к ним из другой комнаты Феликс и Володя — старшие научные сотрудники, хотели кое-что обговорить в связи с приближением праздников. Увидев мэнээса Скачкова, Феликс пожал ему вяло руку и кисловато сказал:
— Растешь, растешь, старик!
Володя ж просто по плечу потрепал и сказал:
— Ну-ну…
И больше уж к нему не обращались, словно его здесь и не было.
— Клавдия Семеновна, местком выделил по два рубля женщинам на подарки, мы в оргсекторе по проведению мероприятия, — что вам купить? Пудреницу или нож с вилкой?
— Не надо мне пудреницы, — подумав, сказала Клавдия Семеновна, — не надо мне ножа с вилкой.
— А чулки? — спросил Володя. — Если вы пятьдесят копеек добавите, можно чулки.
— Со швом!
— Со швом.
— Нет, — подумав, сказала Клавдия Семеновна, — и чулки мне не надо.
— А что же тогда?
— Думаю… ах, Валя, как ты со своей машинкой на мозги стучишь!
— Неправда ваша, тетенька.
— За полдня из-за тебя полстранички не написала.
— Скажете прямо, Клавдия Семеновна, прямо даже стыдно слушать.
— О господи! Да неужто все же надо за работу браться! — воскликнула Светлана Герасимовна.
— Обед же скоро, вот еще… браться…
— Клавдия Семеновна, а может, вам статуэтку деревянную?
— Не надо, не хочу захламлять квартиру.
— Ну что же тогда, что можно купить за два рубля?
— Думаю. Не видишь, что ли? — ду-ма-ю… Ладно, Феликс, так и быть, пойду тебе навстречу, я вот купила себе духи за пять, давай твои два рубля, я как будто добавлю трешку, и будет, словно это вы мне купили подарок в женский день, а?
— Вот и ладненько, Клавдия Семеновна, выручили! С чистой совестью теперь можно и на конференцию.
— Свет, а Свет, — спросила Валя, — а за кого голосуем-то?
— Не знаю.
— А во что выбираем-то?
— Не знаю. Я одно знаю: худо ль бедно ль, а я вытянула с тебя в черную кассу за четыре дня восемьдесят копеек.
— А что? По двадцать копеек вроде бы и незаметно, а за полгода, глядишь, и тридцать шесть рубликов наберется.
— А за год, — сказала Клавдия Семеновна, — семьдесят два, уже можно какую-то вещь купить, нет, все ж хорошая вещь эта черная касса! Что сегодня на обед придумаем? Валь, а ведь твоя очередь кастрюльку мыть…
Мэнээс Скачков сидел, слушал разговоры и не мог не сравнивать то, что здесь, с тем, что там, куда так неожиданно забросила его судьба. Как все здесь тускло, все так обыденно, всё те же пошлые разговоры… Ровно с началом обеденного перерыва он встал, оделся и молча покинул комнату. Да его на этот раз и не приглашали к обычному совместному обеду, что издавна практиковалось сотрудниками отдела.
