Смущена она была всего раз в жизни — когда её мать публично просила Зелёных о милости на Ипподроме, — но сейчас тоже смутилась. Я не танцовщица, подумала она, делая первые скованные шаги. Затем она почувствовала тепло, её тело расслабилось — и она откликнулась на движения девушек. Внезапно вся её скованность куда-то делась, спали все запреты — и она обнаружила, что двигается абсолютно синхронно с остальными. Танец становился всё быстрее и сложнее, и Феодора почувствовала странное возбуждение, которого никогда раньше не испытывала, а по всему телу разлилось тепло... Когда танец достиг апогея, Феодора встретилась взглядом с другой девушкой. Взаимное и жаркое желание полыхнуло в глазах обеих, Феодора, почти не осознавая этого, наклонилась вперёд — и через мгновение они с партнёршей слились в страстном поцелуе.
Вся дрожа, с бешено бьющимся сердцем Феодора убежала со сцены. Разум её был в смятении, а зрители разразились бурными аплодисментами и непристойными воплями...
Воспоминание об этом странном случае не желало уходить из памяти, и временами Феодору начинали мучить беспокойство... и снова желание. Неохотно она заставила себя на время забыть об этом происшествии. Миром правят мужчины, убеждала она себя; только отношения с мужчиной помогут ей пробить себе дорогу в этом мире. Цинично? Возможно, но зато это оправдало себя, когда однажды вечером после спектакля она получила записку. Если она может выкроить немного времени, то благородный господин хотел бы встретиться с ней.
Благородным господином оказался Гай Семпроний Гекебол, недавно назначенный губернатором Пентаполиса. Среднего возраста, напыщенный и пузатый Гекебол заявил, что находится под большим впечатлением от таланта Феодоры. Для него будет большой честью, если она согласится сопровождать его в Кирену в качестве его спутницы, чтобы принять участие в важных празднествах в его честь и стать хозяйкой его резиденции.
Кирена была родным городом Эратосфена, великого математика, измерившего окружность Земли; в городе был театр, один из самых старинных и роскошных во всей Империи. Гекебол сказал, что если она пожелает, то может играть на его сцене.
Феодора не строила никаких иллюзий относительно намечающейся сделки. В обмен на лёгкую безбедную жизнь и статус «мистриссы» губернатора она должна была стать куртизанкой. Что до роли в театре — о ней в этом случае придётся забыть, социальный кодекс не позволяет чиновникам такого высокого ранга иметь связь с актрисой.
