А. М. Ильина в тяжелом состоянии доставили в медсанбат дивизии. Спасти его не удалось. Нелепый, в сущности, случай вырвал из наших рядов опытного боевого командира, пользовавшегося всеобщим уважением за ум и смелость, скромность и неизменную тактичность. Гроб с телом комкора доставили в Луцк. Здесь в центре города и был похоронен Александр Михайлович Ильин.
Вскоре на должность комкора к нам прибыл генерал-майор И. Ф. Григорьевский. Произошли перемены и в штабе корпуса. Жаль было расставаться с полковником М. П. Варюшиным: мы так дружно работали. Он переводился в штаб армии, на его место назначался полковник М. Г. Банный. Ушел и подполковник А. М. Баскаков, штаб артиллерии корпуса возглавил подполковник И. П. Никольский.
А жизнь шла своим чередом. Сразу после похорон А. М. Ильина генерал-лейтенант В. Я. Колпакчи приказал подготовить к концу недели учебные сборы руководящего состава армии, корпусов и дивизий. Узнал я об этом от генерал-майора И. М. Пырского, возглавлявшего артиллерию армии.
— Именинниками на сборах будем мы, артиллеристы, — сказал Иван Михайлович. — А точнее, не именинниками, а главными ответчиками. За столами сидеть придется мало, основные события развернутся на полигоне.
Конечно, никакого полигона в нынешнем понимании у нас не было. Но всю тыловую полосу армии с некоторых нор мы стали называть «полигоном Колпакчи». Следуя строгим наставлениям командарма, каждый командир, начальник в меру своих сил и сметки изощрялся в создании предметной обстановки на занятиях и учениях.
На сей раз все было поставлено с особым размахом: участникам сборов на практике показывалась организация артиллерийского огня при решении целого ряда тактических задач. Саперный батальон соорудил участок оборонительной позиции с настоящим дзотом, траншеями, проволочными заграждениями. И артиллеристы должны были пробить через позиции проход, разрушить дзот, вести огонь прямой наводкой по танку. Не по какой-нибудь мишени, а настоящему трофейному «тигру». Потом — постановка подвижного и неподвижного заградительных огней артиллерийскими группами. Командарм разрешил расход боеприпасов по полной штатной норме.
Однако, прежде чем начались стрельбы, нашим командирам и начальникам пришлось попотеть и за столами: требовалось тут же, на месте, отработать все боевые документы и схемы, включая таблицы огней дивизиона, артполка и артгруппы специального назначения.
Ясно, главный экзамен держали мы, артиллеристы. Но командарм в не меньшей мере подвергал испытанию общевойсковых начальников — командиров корпусов и дивизий. Со свойственной ему дотошностью он проверял у них знание способов и методов боевого применения артиллерии, умение каждого ставить перед ней тактические и огневые задачи.
