"Я жгу, потому что ненавижу. Я ненавижу Вьетнам. Ненавижу, потому что я здесь. Ненавижу каждый дом, каждое дерево, каждую кучу соломы. Когда я вижу это, я хочу все сжечь..."
У Эдмайера были еще слова, но не было дельных рекомендаций против неожиданных мин, неистребимых москитов, кобр или скорпионов.
- У них есть там такой маленький по имени "мистер две ноги", - говорил он М. - Если он укусит вас за палец, не ищите в кармане нож или бритву! Если он вас укусит все равно куда - быстро ложитесь. Потому, что вы уже мертвец!
- Я во Вьетнам не гожусь, - объявил Вильяме по окончании лекции Эдмайера. - Я трус.
- Все мы трусы, - сказал другой солдат.
- Допустим, так, - сказал опять Вильямс, - но вот представьте. Нужно, чтобы нас не было слышно. А если я увижу удава, стоящего на пузе, да я сразу же заору...
В 4.30 утра, когда Вильямс сошел с самопета, удавов не было. Демиржин был даже разочарован, что трава была зеленой, а пространство эвклидово.
Кто-то сказал:
- А вон Большая Медведица!
Демиржину хотелось чего-то другого: Южного Креста или кометы Галлея, например, ради чего стоило бы пересекать половину меридианов.
Кровообращение во Вьетнаме не прекратилось. Сила притяжения действовала. Если вещи роняли, то они падали. И называйте это здравым смыслом или слабым воображением, ваше дело, но ничто не беспокоило М, когда она шла по аэропорту к низкому коричневому зданию. Американцы были повсюду, американцы в серой форме, в грузовиках и в "джипах".
В коричневом здании М заполнила анкеты.
Через несколько часов М отправится в глубь страны.
Серьезный сержант предупредил:
- Будьте начеку! Если мы проедем мимо вьетнамца и у него что-нибудь будет в руках, неважно, парень он или девушка, - разглядите, что у него в руках. Если не знаете, сообщите мне, да поскорее, - сказал он, смотря М прямо в глаза.
Возможно, М и прислушалась бы к этому призыву, если бы видела за кустами мужчин в маскировочных халатах или слышала бы какие-либо подозрительные звуки. Но на этом самом обычном военном аэродроме предупреждение звучало как совет параноика. И в самом деле, пока М тряслась по улицам Сайгона в своем грузовике, справа и слева она видела около пятидесяти тысяч лиц восточного типа. Из них сорок тысяч несли в руках деревянные ящики, плетеные корзинки и глиняные сосуды. Двадцать тысяч спешили мимо подпрыгивающей походкой - это уже подозрительно. Другие двадцать тысяч стояли неподвижно - еще хуже. Тысячи личностей оставляли свои дребезжащие тележки и уходили. На одной из заваленных мусором улиц ребенок без штанов, который играл с пустыми банками из-под пива, закатил одну из них под грузовик М. М не придала этому значения. Видеть заговор в каждой сумочке и в каждом руле велосипеда - типичное сумасшествие. Так можно докатиться и до общества Бэрча.
