Толпа затихла. Кто это? Может, и вправду король или император? Или кто-то другой, без сомнения, значительно богаче их обоих.
Дверца приоткрылась, и пышно одетый молодой пан ступил на брусчатку. Толпа загула в приветствиях, а из рук паныча в ответ посыпалось золото.
— Или я сплю? — сказал кто-то из урядников. — Взгляните-ка, кум, да это же граф Хих! Видите, какие люди в нашем братстве? Ну, теперь мы той нечисти покажем! Эх и покажем!..
Прозвучало военное приветствие цепаков, и навстречу графу выступило десять блудниц с охапками цветов в руках. Лицо гостя вдруг ожило:
— Вот так, — удовлетворенно произнес он, бесцеремонно оглядывая их со всех сторон, — лучшего я не мог и желать… Славные девоньки…
Тут граф снял свою роскошную шляпу и принялся целовать каждую, от чего толпа удивленно загомонила, а бургомистра кинуло в пот. Расцеловав последнюю, гость вернулся к мещанам и, подняв кверху руки, радостно воскликнул:
— Да здравствует Львов!
— Да здравствует наияснейший пан (его величество)!!! — ответили ему.
Из толпы выступил Себастьян и, поклонившись гостю, торжественно продекламировал:
К вашим ногам кладем, пане,
Львовян смирение с уважением.
Как открывались перед вами
Сегодня утром львовские врата,
Так души наши и открылись, —
Любовь в них, как в чаши, лилась.
Добавили мы еще немного света
И вам подносим сей напиток!
Тот улыбнулся и сдержанно поаплодировал. Потом достал из-за пояса кошелек и под новые восторженные возгласы публики протянул его поэту. Себастьян снова поклонился и, уже когда держал награду в руках, неожиданно услышал сказанное графом полушепотом:
— Клянусь пеклом, вы меня поразили, молодой муженек. И благодарность моя была бы неполной, если бы вы получили только золото… На левом берегу Полтвы, неподалеку от старой мельницы, вы найдете бесценное сокровище.
Поэт с удивлением и любопытством взглянул на вельможу. Он попытался уловить тень шутки на его лице, но ее не было. Зато глаза Хиха, до сих пор невыразительные, вдруг стали зелеными, как у кота, а где-то в самой их глубине сверкнули два причудливые огонька.
— На вашем месте, юноша, я бы не медлил, а мчался бы, как невменяемый, чтобы только успеть разделить с любимой ложе, хоть и постелено оно на болоте из шувару (болотное растение). Скорее, пока не поздно!
Себастьян побледнел и отпрянул от графа, как от прокаженного. Задрожав, словно в лихорадке, он отступил несколько шагов и, не в силах сдержать внезапный неясный порыв, на удивление присутствующих бросился прочь с Рынка.
