Фея Бориса Ларисовна | страница 40



— Ты что сделал, дурак?! — с отчаянием кричал он. — Записку! От Елены! Сергеевны!

— Сам дурак! — пыхтел Петька. Ошалев от Юлькиного напора, он и не думал драться, только загораживался локтем. — А что ты их всегда находишь? Может, сам и пишешь эти записочки?

Лутиков даже остановился от такого обвинения.

— Ты что, совсем? — Юнька покрутил пальцем у виска. — Ещё Ника нашла в день рождения! Записки феи приносят! Как мы теперь узнаем, где Елена Сергеевна?

— Какие феи? — скривился Петька. — Мама сказала, никаких феев не бывает! Мама сказала: бросила вас учительница посреди учебного года!

— Бросила? — задохнулся Юнька. Губы предательски задрожали. — Елена Сергеевна бросила?! Да ты! — И он снова ринулся на Петьку.

Тот не удержался на ногах и упал, но тут же извернулся, повалил Юньку и прижал его к полу.

Лутиков извивался, но никак не мог освободиться и едва не плакал. Петька был большой и тяжёлый. Наверное, он совсем раздавил бы Юньку, но тут дверь туалета распахнулась.

— Владимирский! Лутиков! — громовым голосом произнесла Бориса Ларисовна. — Что вы здесь устроили?!

Трусливый Петька торопливо поднялся. Юнька вскочил и изо всех сил толкнул его. Владимирский снова едва не упал.

— Да что случилось, Юня? — Бориса Ларисовна схватила Лутикова за руку. — Что с тобой?

Она обняла его за плечи и заглянула в лицо. И тут Лутиков опозорился. Он уткнулся лицом в платье Борисы Ларисовны и разрыдался. Она растерянно погладила его по голове, и Юнька заплакал ещё горше.



В туалет заглянули ребята, но Бориса Ларисовна велела им вместе с мрачным Петькой возвращаться в класс, а Лутикова отвела на диван, который стоял в коридоре, и села рядом. Уже начался урок, и в коридоре было пусто.

— Возьми. — Бориса Ларисовна протянула Юньке платок. Он не взял, и тогда учительница сама вытерла ему глаза и нос. — Ну давай, — вздохнула она. — За что ты его?

И, неожиданно для себя, Юнька заговорил. Он задыхался, всхлипывал и путался, но рассказал Борисе Ларисовне всё. И про то, как нашёл записку, которую принесли феи, и про то, что натворил Петька. И как Владимирский сказал, что Елена Сергеевна никогда не вернётся, потому что их бросила. И что совсем никто не знает, как её спасти.

Наконец Лутиков выговорился и замолчал. Сгорбившись, он сидел на диване, как маленький взъерошенный воробей. Юнька уже не плакал, но горе всё ещё не давало ему дышать. Бориса Ларисовна тоже молчала и о чём-то думала.

— Ну вот что, — сказала она наконец, — дождись меня сегодня после занятий. А сейчас надо идти в класс. Слышишь, как ребята шумят?