Я стискиваю челюсти и смотрю на улицу сквозь французские двери ее балкона. Мне хочется просто схватить Тэйт в объятия и не отпускать. Я не хочу уезжать.
Но я не могу сделать то, чего она от меня ждет: бросить учебу и остаться с ней. Чем я буду заниматься? Сидеть дома дни напролет, бродить по городу, неизвестно сколько лет перебиваться случайными заработками в поисках своего призвания, в то время как Тэйт будет каждый вечер приходить с занятий, продолжая двигаться вперед по жизни?
Мне неприятно так говорить, но, если откровенно, моя гордость этого не выдержит.
Я не смогу у нее на глазах превратиться в бойфренда-неудачника, который занимается всякой фигней, пытаясь найти себя.
Только я обязательно вернусь. Мое желание Тэйт никогда не угаснет.
Она сидит на кровати, на которой мы спали вместе почти десять лет, на которой я занимался с ней любовью бесчисленное количество раз. И я чувствую себя размазней, гребаным трусом, потому что мне необходимо уехать; гребаным трусом, потому что не хочу этого. Моя непреклонность дает трещину.
Но, прочистив горло и встретившись с Тэйт взглядом, я не отступаю.
– Арендная плата за квартиру внесена до конца учебного года, так что тебе не придется беспокоиться…
– Год! – перебивает она, подскочив с постели. – Гребаный год! Ты шутишь?
– Я не знаю, что делаю, ясно? В колледже я чувствую себя не в своей тарелке! У меня такое ощущение, будто ты несешься на скорости сто километров в час, а я постоянно пытаюсь за тобой угнаться!
Тэйт качает головой, не в силах поверить в происходящее.
Мне нужно это сделать. Совладав с собой, твердо заявляю:
– Ты понимаешь, чего хочешь от жизни, Тэйт, а я… – сжимаю челюсти, – я слеп, мать твою. Я не могу дышать.
Она отворачивается, чтобы спрятать слезы, которые, без сомнения, катятся по ее щекам, и повторяет:
– Ты не можешь дышать.
Внутри все переворачивается. Неужели Тэйт думает, будто это решение не ранит меня?
– Детка, – я разворачиваю ее лицом себе, – я люблю тебя. – Говорю, глядя в глаза цвета грозового неба. – Я чертовски сильно тебя люблю. Просто… мне нужно время, – умоляю я. – Нужно отстраниться, чтобы найти себя и понять, чего я хочу.
Что-то ища в моих глазах, Тэйт тихо спрашивает:
– Ну а что потом? Что случится, когда ты найдешь ту жизнь, которую ищешь?
Вопрос застает меня врасплох. Я выпрямляюсь. Для меня нет будущего без нее. Она должна это знать.
– Еще не знаю, – признаюсь я.
Не знаю, где я в итоге окажусь и чем буду заниматься, только Тэйт навсегда останется моей.
