Отозвав Тимофея в сторону, сказал напрямик: — Не он это.
Служивый смутился, однако развел руками и, как сумел, попытался оправдать ошибку.
За день в Петербурге всего одно — два преступления со смертельным исходом случается, редко больше. Потому и решил служивый, что Андрейка это.
— Это уже интересно, — озадаченно пробормотал Лис.
— Скажи, пусть везут. Погост выбрали? Ну и с богом. Земля ему пухом, бедолаге.
Задумался крепко: «Что ж это выходит? А куда тогда паренек делся? Пропал? Или, и впрямь, испугался и сбежал? И самое главное: от всей этой истории только у меня лишних забот добавилось. Неужели это Ушаков постарался? Вряд ли. Тот, ежели бы паренька в оборот взял, непременно про бумагу дознался и, будьте уверены, сумел бы отыскать способ, как их вернуть. Хотя, чего это я, он ведь и впрямь с грамотишкой не в ладах был. Верное дело, и не разобрал, что за письмо. Искали, как понимаю Тимохина бывшие сослуживцы, а эти дело крепко разумеют. Значит, остается два варианта, либо в Неву под лед сбросили, так что и не отыскать, либо… и правда сбежал?»
Как бы то ни было, остаток дня провел в раздумье. Ничего не решив, оставил рассуждения на потом.
В старинном быте многое не похоже на век двадцатый. Не все отличия, конечно, в лучшую сторону, и только одно Александр принял с большим удовольствием и без оговорок: Тишина. Ни грохота трамваев, ни музыкальных экспериментов запоздалых гуляк. Ничего. Поэтому дикий вопль, раздавшийся со двора, ударил по ушам, словно взрыв бомбы.
— Пожар! — к одинокому крику быстро прибавились и другие возгласы, стук и беготня взбаламученной прислуги.
Александр выпрыгнул из постели, натянул панталоны, рубашку и выскочил из дома.
— Беда, барин, горим, — мечущиеся в темноте дворовые люди создавали впечатление массовки на съемках фильма-катастрофы.
— Стой, — рявкнул Александр, перекрывая многоголосый гомон. — Что горит, где?
— Сарай, батюшка, там, — махнул рукой слуга, указывая в сторону заветной бани, в которой хранился клад.
«Опа, — охнул Лис. — С чего бы ему гореть? А не я ли его подпалил? Может, искра или уголек в труху упал. Вот за день и занялось».
Рванул вперед так, что любо-дорого. Не разбирая дороги, по снегу, по сугробам, остановился, только когда увидел горящий в ночи флигель и лично убедился в реальности угрозы.
Впрочем, если для него неприятностью стал сам факт возгорания, то у остальных страх вызвала угроза распространения огня на жилые строения. Подгонять никого не понадобилось. Тушить пытались всем миром. Однако много ли сделаешь с пожирающим сухое дерево пламенем, если кроме слежавшегося наста вокруг ничего?
