Незаметно в камере стало совсем темно. Кое-как примостившись на осклизлой соломе, Саня задремал. Проснулся он от хрипа, раздающегося из соседнего угла.
— Эй, Иван, ты чего? — прошипел он, вглядываясь в темноту.
Хрип перешел в бульканье и, наконец, затих.
— Этого только не хватало, — растерянно пробормотал Лис. — Припадочный?
Он подобрался к неподвижно лежащему соседу и вгляделся в лицо, искаженное страшной гримасой. — Помер? — охнул Александр и потянулся проверить пульс, но передумал. Осторожно пихнул тело Каина ногой и уже с твердой уверенностью заключил: — Точно, преставился.
«Может сердце или… Чем они тогда, в древности, болели?»
И тут в его голове возник план: «Где-то я читал? Граф, ети его, Монте-Кристо. Точно, «жмуром» прикинулся, и вплавь, на волю. Увы, не катит, не тот случай.
А может…? Что там сосед вчера говорил? Мол, везуч я… Ну как, и впрямь, по мелочи взяли? Главное — собраться с духом, настроиться. Уж больно одежда у этого Ивана вонючая. Ладно, успеем еще, до утра время есть,» — повеселел Александр.
«В чем же причина столь кардинального перемещения? Могу понять, если бы через стенку там пройти в другую квартиру. Или еще там чего другое, полезное. Но чтобы так… сквозь время. Это вовсе никуда не годится. А не в том ли причина, что зануда-профессор мне весь срок на плешь своими рассказами про старую жизнь капал? Каждый вечер про те времена мусолил. Может, когда я шлем напялил, он, сволочь волшебная, на все эти байки, что в мозгу засели, и сработал? Стремная, конечно, версия, сомнительная. Только ведь, другого объяснения все равно не имеется. А самое главное, никто, кроме меня, с таким не сталкивался. Вот в чем засада. Хотя? Как знать, — он вздохнул и вновь прикрыл глаза. — Конечно, в такой компании особо не подремлешь, а с другой стороны, он, Каин этот, так и так, давным-давно помер, как и все тут».
А утром, едва рассвело, в дверях загремел ключ, и в проеме возникла фигура надзирателя.
— Эй, вставай, лиходей, — пихнул стрелец сонного оборванца. Тот вскинулся и, протирая глаза, уставился на конвойного.
— Рань какая — чего пихать-то? — зевнул арестант, вытирая лицо грязной полой.
— Цыц, огрызок, — привычно ругнулся солдат, толкая обутой в грубый сапог второго задержанного.
— Вставай, пес, кому сказано? — охранник, нагнулся и заглянул в лицо спящему. — Никак, сдох? — простодушно удивился он.
— А ты чего? Неужто не слыхал?
— Так… это, спал я, — растерянно взмахнул ладонями арестант. — Вот истинный крест… Ни сном ни духом не ведаю.
