Игнат внимательно глянул серьезными умными глазами и кивнул, запоминая.
— Что вы в таком рванье ходите? Иль не следите? — поинтересовался Александр, глядя на внешний вид слуги.
Тот постарался смягчить ответ и обтекаемо произнес: — Старый хозяин дом в строгости держал.
— Что, денег не было? — напрямик спросил Лис.
— Как сказать, — не стал юлить ответчик. — Доход, вроде, приличный был. Да и займов изрядно. Только… В долгах барин помер. А средств попечители не отыскали. Потому и дом продали, а не наследникам.
Александр прищурился: — Тогда, вот тебе пятьсот рублей. Купи новые ливреи. Выдай всем в премию полтинник, закупи дров, сколько потребно, чтобы в доме тепло всегда было. И чистоту навести, до блеска. Если люди еще потребны, нанимай. Что еще? Ограду починить, да сторожей до комплекта нанять. Питание, повара — это все как полагается.
— Выдать слугам каждому по копейке, чтоб в баню каждую неделю ходили. Это что касается хорошего. Теперь о строгостях. Коль кто болтать о доме, о господине, о порядках начнет — гнать безжалостно. Никаких послаблений. Предупредить, и первого, кто нарушит, выгнать. За плохую работу урок один — вычет из заработка. Но, по совести. Начнешь крутить, сам на улице окажешься.
— Что касается денег. Ты, Игнат, не смотри, что даю много, отчет о расходах спрошу строго, каждую неделю, потому все записывай. Вопросы есть? Тогда действуй, завтра доложишь, что сделал, что нет. Трифона рассчитай, но чтоб сегодня же духа его в доме не было, — Александр сам удивился той четкости, что в нем проявилась.
Игнат, сраженный щедростью барина, и стилем распоряжений, только кивнул.
— Погоди, запамятовал совсем, — остановил Александр пятившегося к выходу. — Анюту не загружай особо, она мои распоряжения выполнять будет, но и особо бездельничать ей не давай, чтоб не разбаловалась.
— Теперь все, — отпустил он Игната.
Утро следующего дня Александр встретил, нежась в огромной кровати, стоящей в не менее величественной комнате. «Метров пятьдесят, наверное, — лениво разглядывал он спальню. — И потолки в два роста. Что и говорить, умели в старое время устраивать быт». Однако тут он настороженно замер. И только через минуту понял. Тишина. Привыкнув за долгие годы к постоянному шуму и скученности, он поразился отсутствию каких-либо звуков.
— Эй, кто-нибудь, — подпрыгнул он на кровати.
— Завтрак готов, ваше сиятельство, — доложил слуга. — Желаете в постель?
— Чего еще. Вон, на столик поставь, сейчас умоюсь, — Александр привычным жестом тронул подбородок: — «Ого, щетина уже отросла». — Воды принеси еще. Теплой.
