— Опять ты? — строго, однако без особой злости, произнес сержант. — Снова прикармливаешь?
— Да я, это… — ничуть не смутился паренек. — Сучку жалко. Щенки у нее. Сдохнут.
Кацман обратился в слух.
Голос заставил Кацмана еще больше насторожиться.
— Тебе сейчас только о псине самое главное думать, — усмехнулся сержант. — Не выгнали еще?
— Завтра обещают, — беззаботно ответил паренек. — Главврач уже кормить запретил.
— И что делать будешь? — теперь в голосе милиционера проклюнулось некоторое сожаление.
— Не знаю. Может поеду куда. Не знаю, — паренек пожал плечами.
— Ага, поедет он. Без бумаг-то. — Сержант не закончил и сердито замахнулся на доевшую пайку собаку: — Пошла отсюда.
— Пойду и я, Пал Андреич, — ненавязчиво освободив рукав из милицейских пальцев, спросил-уведомил человек. — Может, в столовке поесть дадут. Иван Иванович в область собрался, а повар вроде обещал.
Милиционер вздохнул и не ответил, глядя куда-то в сторону. Потянул из кармана пачку Петра.
— Товарищ сержант, вопросик разрешите? — обратился Кацман к милиционеру, дождавшись, когда паренек отойдет на несколько шагов.
— Что вам, гражданин? — сержант вмиг растерял всю благостность.
— Этот молодой человек, — Семен Абрамович кивнул головой в сторону уходящего, — кто он?
— А вам, собственно, какое дело? — сержант окинул толстяка профессионально настороженным взглядом, потянул носом, учуяв легкий водочный запашок.
— На знакомого моего похож, — Кацман одернул полы дорогого пиджака, и поправился: — На сына знакомых…
— Да? — на удивление финансиста мент среагировал крайне живо. — Минуту, — он повернулся и негромко, но внушительно крикнул: — Эй, болезный. А ну, стоять!
— Ась? — повернулся на голос паренек. — Вы мне?
— Тебе-тебе. Стой, говорю, где стоишь, — сержант поправил фуражку и внимательно уставился на пассажира поезда: — Документики ваши позвольте.
Кацман пожал плечами, но спорить не стал. Вынул паспорт, затянутый в дорогую, тисненой кожи, обложку.
Милиционер внимательно пробежал взглядом документ, глянул на прописку. — Москвич? — скорее констатировал, чем переспросил он, возвращая паспорт. — Так что вы cказали?
— Я? Я спросил, — сбитый с толку поведением стража порядка запнулся Кацман, — про этого бродягу. Что с ним?
— Нашли его в двух шагах от перрона. — Сержант перевел взгляд на паренька. — Вроде и не пьяный был. Без сознания. Ну, привели его в чувство, в дежурку. Аккурат на моей смене это было, — словоохотливо поведал рассказчик в форме. — Раздетый. В джинсах, в футболке. Это в марте-то… У нас и в мае так на улицу не пойдешь. Ну, а дальше все как обычно, я скорую вызвал, протокол оформил, а его в больничку. Он все же чутка поморозился. И все. Из поезда ни в тот день, ни ранее не отставал никто, и в округе не терялся никто. В сводку по Главку, конечно, подали. Только там тоже тишина. Как не было его на свете.
