Во время регулярных частых привалов громовой волк под испуганный гомон людей обращался волком и скрывался среди деревьев, возвращаясь с добычей, которую, успевшие несколько привыкнуть к нему, иллирские женщины с шутками и смехом разделывали и готовили на кострах. Отвыкшие от мяса люди были очень рады свежатине, и их уже не волновало, кто ее добыл. Совершенно неожиданно проявили себя лемирцы. Поголовно утратившие свои магические способности по управлению водой, которые им «даровал» Эран, этот лохматый народ удивительно крепкого телосложения неожиданно расцвел в непроходимых дебрях Леса. Казалось, они превратились в его неотъемлемую часть. Вторым зрением Дарий видел изумительные токи невиданной им ранее энергии, перетекавшей от леса к ним и от них — к лесу. Лемирцы неожиданно осознавали, что прекрасно ориентируются, на интуитивном уровне ощущают каждое растение и знают, что пригодно в пищу, что лечит, а что убивает…
— Вот оно что, — прошептал громовой волк, наблюдая, как малыш лемирец лет десяти щекочет молодой древесный побег под листом, а тот, словно кошка, льнет к рукам мальчишки. — Вот, значит, как. Проклятый колдун извратил все, до чего дотянулся.
Выходя из леса, почти все лемирцы не сдержали вздоха сожаления. Им очень не хотелось покидать Лес. И совершенно неожиданно такая же волна сожаления пришла и от самого Леса, накрыв Дария с головой.
— А еще впускать не хотел, — хмыкнул он, сдабривая слова ментальным посылом к Лесу о том, что ждать осталось недолго.
— Ты что творишь, щенок! — грозно взревел матрос, отскакивая от целой волны песка, пущенной ему в глаза махом мощного крыла.
— Ты сам сказал, что в бою все средства хороши! — ломающийся голос Аркиса вызвал дружный хохот собравшихся понаблюдать за тренировкой моряков.
Отматерившись, пострадавший матрос сплюнул попавший в рот песоки тоже расхохотался.
— А ведь, правда! Говорил! — присоединил свой рокочущий хохот к смеху остальных матрос, но внезапно оборвал себя, отшвырнул тренировочный меч и встал на одно колено. Следом за ним на колено опустились остальные пираты.
На окраине лагеря во главе внушительной процессии стоял Дарий, скрестив руки на груди и внимательно рассматривавший жизнерадостного Аркиса, умудрившегося уговорить пиратов учить его сражаться. Аркис посмотрел в его сторону и расплылся в широкой счастливой улыбке.
— Дарий! — мальчишка сорвался с места, но, видимо еще не привыкнув к тяжести за спиной, споткнулся, спасшись от падения лишь инстинктивным взмахом крыльев, приподнявшим его над землей.
