— Соня, я знаю, ты слышишь меня, — донеслось из-за двери. — Не уходи… ничего не говори, мне будет достаточно, если ты выслушаешь меня. Я дурак!.. Мало, да?
Она закрыла глаза, но отключиться от голоса Трофима так и не смогла — он впитывался через поры кожи.
— Тебе трудно понять, простить меня, я и не жду, что это будет скоро. Но когда-нибудь… Я не хотел, так получилось. Какое-то затмение нашло. Это моя вина, только моя, она ни в чем не виновата.
Соня зажала уши ладонями, но все равно слышала почти все, что он говорил.
— Если хочешь, брошу институт, вернемся в деревню, родим детишек — у нас все будет хорошо. Иначе быть не может: я тебя люблю! Слышишь?.. Ну прости ты меня!
Последние слова он выкрикнул и стукнул кулаком по двери. Соня вздрогнула, словно на голову обрушилась божья длань. Не об этом ли говорила тетя Валя, призывая к терпению? А что еще она должна делать, молча глотать обиду и унижение, прощать измены, стирать из памяти увиденное и услышанное?.. У нее не получится. Правильно отец сказал, что ее вырастили по-другому, она гордая и сильная!
На раздумье у нее была целая ночь. Трофим сказал правду: она успокоилась и теперь смотрела на все иначе, хотя решения не изменила. Она не смогла бы остаться рядом с человеком, предавшим ее. Если бы это была другая женщина!.. Нет, не стоило обманывать себя, и тогда бы не простила, не простила бы боль, что исколола ее сердце насквозь раскаленными спицами.
Она уснула, сидя на полу и привалившись головой к кровати, где они провели столько счастливых ночей, где зачали ребенка.
Ребенок!.. Говорить о нем Трофиму, нет? Вопрос остался без ответа. Задетая гордость истекала желчью и советовала промолчать. Душа просила о снисхождении. В конце концов, в произошедшем была и ее вина: она столько думала о ребенке, забросила мужа, семью, дом, вот и получилось, что получилось.
Соня долго стояла утром перед дверью, не решаясь открыть замок — была уверена, что Трофим ждет ее. Так и получилось.
Он с трудом поднялся с пола — ноги от долгого сидения затекли и не слушались. Под глазами залегли темно-синие тени, на щеках за ночь выросла щетина. Мятый, потрепанный, похожий на побитую собаку и… бесконечно любимый и ненавидимый!..
— Привет…
Соня не ответила на протянутую руку.
— Не простила, — понял он.
Неужели он на это надеялся?
— Я уезжаю к себе домой. Отвезешь меня на вокзал?
— Нет! И не отпущу! Ты моя жена!..
Трофим осекся, потому что Соня рассмеялась ему в лицо.
