«Таким образом, первым ситом, через которое просеялись мои работы, были информаторы из Тепепулко, вторым — информаторы из Тлателолко, третьим — из Мехико...»{[16]}
Затем, найдя единство и связь в информациях, собранных в таких различных местах и в различные сроки, Саагун убедился в подлинности и истинности того, что ему рассказали индейцы. Поэтому, отвечая «некоторым противникам», уже в его время нападавшим на него, он говорил:
«В настоящей книге будет ясно видно, что противники, утверждающие, будто в книгах, написанных до нее и после нее, все является фикцией и неправдой, говорят, как люди пристрастные и лживые, потому что то, что в них написано, не может придумать человеческий разум, и нет такого человека, который посмел бы отвергнуть все сказанное в них; если опросить всех индейцев, сведущих в этом деле, они подтвердили бы, что все изложенное в книгах свойственно их предкам и соответствует делам, которые они совершали»{[17]}.
Учитывая все вышеизложенное, приведем еще одно доказательство истинности этих текстов. То, что они верно отражают духовную культуру нагуа, подтверждает уже тот факт, что некоторые монахи увидели в них новую опасность возрождения старых верований и, направив свои жалобы в Мадрид, добились Королевского Указа Филиппа II от 22 апреля 1577 года, в котором буквально говорится:
«Благодаря некоторым письмам, которые нам написали из тех провинций, мы узнали, что Фр. Бернардино де Саагун из Ордена Св. Франциска составил «Всеобщую историю» самых выдающихся событий этой Новой Испании, представляющую собой подробное перечисление всех ритуалов, церемоний и идолопоклонства, которые применяли индейцы в своей неверности; она разделена на двенадцать книг и написана на мексиканском языке; и, хотя понятно, что у вышеуказанного Фр. Бернардино было доброе намерение сделать свою работу полезной, мы сочли неподобающим по некоторым важным причинам, чтобы эта книга была напечатана и распространялась каким-либо способом в тех местах; итак, повелеваем вам, чтобы тотчас же по получении сего нашего указа постарались с величайшей осторожностью и быстротой заполучить эти книги, с тем чтобы от них не осталось ни оригинала, ни какого-либо переложения, и при первом случае послать с большой предосторожностью нашему Совету по делам Индий на рассмотрение. Этим вы будете предупреждены в том, что никоим образом нельзя допустить, чтобы писал кто-либо на любом языке о вещах, касающихся суеверия и образа жизни этих индейцев, потому что так нужно делу Бога — нашего Господина и нам»{[18]}.
