Собирались заговорщики, как рассказано в «Вертере», на одесском маяке, где работал один из заговорщиков - Виктор Федоров, сын одесского художника Александра Митрофановича Федорова; семейство Федоровых давно и тесно знало и Катаевых, и Буниных. Именно Виктор Федоров является главным героем в «Вертере», где выведен под именем «Дима». Он тоже был к моменту прихода красных в Одессу офицером ВСЮР, но смог избежать преследований и в том же феврале устроился при красных младшим офицером в прожекторную команду на маяке.
Вскоре какие-то участники заговора (видимо, один из них и был провокатором ЧК) предложили Виктору большую денежную сумму за то, что он выведет из строя прожектор, когда в гавань войдет белый десант. Виктор согласился выполнить задание бесплатно. (В «Вертере» вина «Димы» гораздо меньше, в заговоре он фигура случайная и, разумеется, офицером не бывал: «Дима» у Катаева всего-навсего изъявил , как явствует из упомянутых здесь фактов, общее согласие помогать заговорщикам и присутствовал при одной из их встреч на маяке, а сам только передал один раз по указанному ему адресу какое-то письмо; больше ему ничего и не поручали, ни по ходу дела, ни на будущее. Все это Катаев сделал не случайно: по цензурным соображениям ему надо было, чтобы жертва чекистов вышла как можно менее виновной перед Советской властью).
Заговорщики походили на маяк несколько недель, а потом их всех и взяли. В частности, арестовали Виктора Федорова, его жену, деверя, целую группу прожектористов, а также Валентина Катаева и, за компанию с ним, его брата Евгения.
Сергей Ингулов, одесский чекист, немного позднее описывал, как была раскрыта и разгромлена эта группа, которую в ЧК именовали «врангелевским заговором на маяке». По его словам, сам факт ее существования оказался известен ЧК практически сразу (что, добавим от себя, неудивительно, если сама ЧК и стояла у его истоков); трудно было, однако, добраться до штабс-капитана, выдвинувшегося в руководители группы. По рассказу Ингулова, эта задача была решена путем подкладывания капитану в постель чекистки-партийки; та успешно влюбила себя капитана (не обнаруживая, естественно, своей профессии), после чего смогла информировать ЧК о его местонахождении. При этом она сама влюбилась в капитана, но долг в ней был сильнее чувства, и она не поддалась последнему. За группой понаблюдали еще некоторое время, чтобы отследить все ее связи, и, наконец, арестовали ее членов, начиная со штабс-капитана. Не исключено, что вся история о штабс-капитане и чекистке с ее романическим колоритом и конфликтом любви и долга – чистый вымысел Ингулова, одна из многих чекистских баек.
