А ведь всё шло к обоюдным смотринам. И, вполне возможно, что телесное недоразумение разрешилось бы полюбовным согласием духовного всепрощения, но помешали сторонние обстоятельства. Вдруг из-за прибрежной коряжины выскочили деревенские девки в чём мать родила, ещё до дождя затеявшие голое купанье. А тут, на тебе, вдруг скороспелое ненастье, вот и высыпали на берег во всей первозданной красе. Рубашонки похватали и намётом к дому. Но Васе и этого времени хватило, чтобы дамскую оценку произвести. И сразу мысль в кучерявую башку: как же с такой красотой совладать да с какой стороны пристроиться, если имеешь желание на тесную дружбу, а сам о четырёх копытах? И Вася забил о землю задней ногой в ярости от своего природного бессилия.
А с другой стороны затона из воды выперся шалый мужик. То ли спьяну отмокал, то ли за вьюном гонялся, но только с бородой и голый вплоть до природных корнеплодов и клубней, едва прикрытых буйным волосом. Ася и наглядеться не успела, до того испугалась, что даже к себе такое богатство примеривать не стала. Да и как с таком мужским организмом поладить, чтобы подводный мир не испугать? А если на берегу, то в какую сторону свой рыбий хвост откидывать? Печально всплеснула Ася нижними плавниками и укрылась за осокой, тем более, что и Вася тоже затаился в зарослях плакучих ив. Опять не сладилось свидание, и теперь разлука на веки вечные, как думалось юному кентавру и молоденькой русалке в этот мокрый и грустный день.
Прошёл месяц, а может и более с того мокрого и горького дня разлуки. Кентавр Вася голову повесил, руки опустил и уже не носился вскачь по полям за бабочками, подминая копытами хлебные злаки и луговой клевер. Русалочка Ася тоже не ведала покоя, а забившись в прогалину промеж корчей точила слезу, и даже подруги не могли её развеселить своими зряшными выходками с пьяными мужиками, добровольно сигающими в омут за распущенной девичьей косой.
Что и говорить! Исстрадались влюблённые, не видевши друг друга до последней крайней крайности, хоть руки на себя накладывай, благо было что наложить. А много ли одними руками течению бытия поспособствуешь, раз у одного ключ от жизненной правды где-то под хвостом, а у другой весь замочек от тех же жизненных привилегий и вовсе чешуёй закрыт? Да о чём речь? Ни самим посмотреть на свой срам достоинства, ни другим показать, а чтоб рукой приголубить в приватном разговоре, даже и не думай. Но помирай, не помирай, а проститься требуется, хоть за-ради приличия, раз в гляделки не один день играли. Как Васе такое решение в темя тюкнуло, так и Асе на подводный бабий ум пришло. Стали они на прежнее место чуть ли не каждый день устремляться, словно по земной судейской повинности, или как по приказному приговору свыше.
