Собеседники долго молчали, переваривая медленное и тягучее повествование, но всё же, пришедший в себя первым, лорд Бенджамин в конце концов осведомился:
— И в чём же проявляется её мстительность, херр Арне?
— Юфроу Сигги, смотря по настрою, или заманивает на верную погибель любопытного туриста в ров под стеной, или оставляет в одиночестве любителя старья в подвалах, где несчастный умирает от истощения. Кроме того, эта девка научилась просачиваться в виде утренней дымки прямо в спальни отдыхающих господ, где щекочет их до смерти. Такова суровая правда замка. А ведь наш тёмный и цивилизованный мир перестал воевать с так называемыми людьми, будущим контингентом дружественной нам субстанции. Как ни считай, но бесплановое и принудительное сведение счётов с жизнью верхних привело к перенаселению наших недр незрелым элементом. Поэтому орден «Чёрный парус драккара», который я представляю, выдвинул лозунг: «Человек наш друг, но в будущем!» А к чему торопить события? Пусть каждый из верхних отмучает свой положенный срок. Поэтому с призраками старой закалки, подобным утбурд Сигги, мы ведём постоянную разъяснительную работу с применением силы и уже добились сносных результатов, — и он с напускной бравадой застучал мечом по щиту.
— Справедливо изволили заметить, херр Арне, — осторожно вступил в разговор вертлявый молодой упырёк в войлочном кафтане поверх холщовой рубахи с орнаментом по краю, круглой вязаной шапочке и в скромных штанишках по колено, переходящих в опрятные чулочки с помпонами и деревянные постолы. — Совершенно верно заметили, — продолжил он с почтением в голоске, — совершенно с вами согласен, что нет необходимости до срока изводить верхних жителей, которых и так не хватает в великих Прибалтийских краях в связи с миграционным оттоком местных жителей в другие места в поисках лучшей доли. Если так пойдёт и далее, то скоро у нас некого будет хоронить, — опрятный вурдалак говорил языком свежих захоронений, поэтому получалось складно и услужливо.
— А ты зачем к нам поспешил? — резонно осведомился адвокат.
— Якоб Калев, истинный эст, — поспешил представиться новый знакомый, почти не тронутый тлением, — умер своею смертью от одиночества, когда любимая Вие в потоке мигрантов последней волны сбежала от меня с Тухло Ярве в Польшу, — и худосочный маргинал, вопреки возможностям любой нежити, изобразил ещё не забытый тяжкий вздох.
— Да, опустеют ваши кладбища от недобора клиентов, — как бы в загробную шутку заметил Броня Жилетт. — Мир перевернулся с ног на голову. Мёртвые заботятся о живых, — и он за плечо пустил лёгкий смешок, столь неуместный в этом мире.
