— … Так вот, нехорошие вещи у нас творятся на Подоле, Чуб… — уверенно произнес «Святой Петр».
— Ну-ну? — атаман Чуб продолжал жевать куриную ногу и периодически отрыгивал. Бабак и Гонта вежливо по очереди подливали из большого кувшина ему пива.
— Встретил я только что…. этого… как его …сапожника Крука….
Здесь этот «смердящий пес» Бабак почему-то пролил пиво на стол. Ведь он явно представлял, чем для него именно сейчас обернутся «эти нехорошие вещи»….
— Э-э! Рожа, твоя немытая! Что ты делаешь?! Смотри куда пиво льешь, косолапый! А? — закричал на Бабака Чуб и продолжил, — Ну-ну, Петюня, что там у тебя? Продолжай рассказ… Крука, нашего друга, ты встретил…
«Святой Петр» кашлянул в кулак.
— Да, встретил, только на нем живого места нет! Раздели его до нитки…
— Не понял?! Как это? — повысил так голос атаман Чуб, что пьяницы и воры, которые сидели рядом мигом обернулись к нему.
— Ешьте-ешьте, панове! Ну-ну? Что там дальше?
— Я его встретил, он дрожал, как осиновый лист. Раздет. Под глазом синяк… Шея в крови! Врезали ему хорошо. Кто-то его обобрал, — докладывал «Святой Петр»…
— Хм-хм… — только и вымолвил «смердящий пес» Бабак…
— Чего тебе? Ты видел кто? — спросил Чуб и с хрустом сжал свои крепкие кулаки.
— А как он выглядел?
— Такой носатый, говорят, — докладывал «Святой Петр» и неожиданно покосился на спящего «богомольца» — Яна Лооза.
Не успел этот мерзавец Бабак сделать чистосердечное признание, как «Святой Петр» вдруг завопил не своим голосом и ткнул пальцем в этого «безвредного» богомольного нищего. То есть в пана воеводского писаря!
— Ой, батюшки! Это же он! Я его знаю, гадюку! Держи его, братва! — закричал «Святой Петр». В этот момент в его голову мигом полетела большая пивная кружка. Она попала ему прямо в лоб и тот сразу «поплыл» по стене. В тот же миг спокойный и спящий «богомолец» неожиданно быстро вскочил с табурета. Подхватил его и запустил в пана хозяина заведения, который уже схватился за свой кривой ятаган.
Бабак и Гонта также вскочили с мест. Этот «паршивый пес» Бабак выхватил ржавый пернач, а Гонта — обломок своей сабли «карабелы».
— А ну стоять! — заорал атаман Чуб.
Ян Лооз перевернул на них стол. Выбил стекло в окне и нырнул в темноту. Он прикинул, что силы их были не равны. Поэтому стратегически лучше было бы пока отступить.
— Догнать его! Немедленно! Если что — стрелять в спину! Пороха и пуль — не жалеть! — кричал Игнаций Чуб. Он был выпачкан помидорным соусом, лицо и кафтан украшали остатки недоеденной курицы. Чуб вытирал платком с глаз какие-то объедки. По столу и по шароварах разлилось пенное пиво…
