Другой тайник был пороще. Над дверной притолокой в межкомнатном пространстве снималась толстая деревянная панель. За ней, над рамой, которая была прямо над дверью имелось пустое пространство. Именно его Стефаний Крук заполнял маленькими тяжелыми кожаными мешочками. С польским, литовским, немецким, османским серебром. До заветной мечты в 2000 талеров Круку оставалось совсем немного. И совсем скоро он купит себе и новое разрешение на торговлю… И заживет новой жизнью! Прощайте эти вонючие сапоги, полуботинки, клей, колодки и шила… Тьфу! До свидания на века!..
…. — Полчаса! Примерно столько он там был! Эх, черт, знать бы, что он там делал, о чем они говорили меж собой?… — отметил про себя Ян Лооз и толкнул под руку Славка. — Давай за ним, хлопчина! Осторожно только! Не дай себя засветить! Будь очень бдительным — иначе тебе конец! Я тебя предупредил!
… Цыган Гришка «Золотой Конь» направился к мосту через мутную и вонючую реку Глубочицу.
— Иди за ним и проследи, где он заляжет! — дал команду Ян Лооз и еще раз толкнул Славка локтем. Мальчик осторожно поднялся и направился за тем проклятым цыганом…
— Не забудь! — прошептал грозное предупреждение Ян Лооз, — если что-то случится — сразу беги, малый! Ног не жалей! Встречаемся не здесь, а у лекаря Коршака. Я предупрежу стражу в замке… Иди обратно только через Драбскую браму! Ее закрывают последней. Довольно поздно. Запомни это, Славко!
— Хорошо, — кивнул Славко и поплелся за цыганом. А «слепой лирник» остался на месте и продолжал нараспев бормотать казацкие думы о славных делах и победоносных походах…
…В османской, в бусурманской, в тяжкой неволе,
В граде Азове пробовали,
С плена сбежать казаки…
Тольки мы брата своего потеряли,
Самого младшего,
В османской, в бусурманской, в тяжкой неволе побросали…
… Ян Лооз внимательно следил сквозь прорези в повзяке за этим местом. Он успел еще распеть несколько куплетов из старых казацкх дум. Несколько раз ударил пальцами по предательским струнам, которые давно следовало заменить. В этот миг Ян Лооз увидел странного и явно опасного субъекта. Он также постучал в дверь к сапожнику Стефанию Крука…
… Ян Лооз понял, что и этот разговор может пролететь мимо его ушей. Поэтому встал со своего места на которой сидел. И как только этот мерзкий и явно опасный тип зашел к сапожнику, Ян Лооз приблизился к его дому. Он стал спиной к стене. Для себя отметил, что у этого субъекта под толстой накидкой было что-то тяжелое. Короткий, пожалуй, обрез мушкета или тяжелый секач. У Крука небольшое окошко было не заперто. Поэтому если бы не задувал ветер, Ян Лооз мог расслышать почти все.
