— На что?
— Вот. Здесь вроде, как силуэт собаки и крест… ИЛИ КРЕСТ… — размышлял Ян Лооз. Ему почему-то вспомнился украденный брелок пана Зарембы…. Эх, и черт с ним! Найдется этот брелок!
— Да оно же, шило, не новое?! — вдруг воскликнул Коршак.
— Браво! Конечно же, оно не новое! Ему лет пять, если не больше.
— А вы точно уверены, что именно этим шилом его, нашего пана подкаштеляна, убили?
— Я не уверен, — ответил Ян Лооз. — Теперь ваша очередь Коршак, осмотреть тело и голову. И то место, куда был нанесен опасный, смертельный удар!
Лекарь Коршак поморщился. По его виду стало понятно, что он совсем не желал участвовать в этом страшном деле. Но что поделаешь, раз сам воевода Кисель и его пан помощник этим занимаются… Лекарь осторожно разжал руки мертвеца, они подчинились…
— Вот видите, Лооз, трупное окоченение еще не наступило. Окоченение — это когда руки нельзя вот так взять и развести в стороны… Пришлось бы использовать щипцы…
— Вижу. Я в курсе этого дела. Меня интересует ваши самые свежие впечатления, как лекаря… Итак, возможное время убийства?
— Здесь надо подумать, я боюсь ошибаться….
— А вы примерно скажите…
— Ну, это может быть часа два, а то и три назад…. Это примерно…
— Тааак, это когда мы приехали сюда?!.. Странно… странно все это…. - сказал Ян Лооз и почесал подбородок. — Далее!
— Далее, сейчас… — лекарь поднял тяжелую голову и начал ее осматривать. Один глаз пана подкаштеляна был цел. Лекарь пальцем осторожно поднял второе веко. Глаза там не было.
— Э… я вам вот что хочу сказать… его убили режущим предметом!
— Режущим? Вы не ошибаетесь? Не колющим?
— Нет. Вот, Лооз, смотрите, у этого века страшный разрез. Его можно нанести только стилетом, ну или ножом или чем-то еще… — Коршак указал пальцем в пустую глазницу подкаштеляна Пясоты.
— Хм, странно….
— Вот и я говорю, что странно. Обратите внимание на характер и силу удара…
— Что? — не понял Лооз.
— А то, что орудовал этот наш незнакомец левой-то рукой, вот угол наклона! Вот смотрите, здесь возможен выход лезвия, у переносицы… Удар достаточно сильный, коварный.
— Да, теперь вижу…. Именно поэтому он и упустил вот эту вещь — свой платок, — сказал Ян Лооз и показал третью улику. — Ведь это его инициалы — «А. П.». Антоний Пясота?
— Да. Это его платок. Можно? Ага. Пахнет лавандой. Он любил этот аромат.
— Что еще, Коршак? — спросил Ян Лооз.
— Ну, пока больше ничего. Света здесь мало. Темень! Устали у меня глаза, поэтому пока особо нечего! Вы пол и помещение хорошо осмотрели?
