— Ходит слух, будто ты еще три дня назад изнасиловал бедняжку и бросил умирать где-то на обочине. Ты знаешь, что я в это не верю? Полиция настроена в последнее время весьма решительно. Меня допрашивали вчера и едва не вывернули наизнанку.
— Что ты им рассказала?
— Правду: что считаю своего нового босса очаровашкой и не могу заснуть по ночам после ее исчезновения.
Она рассмеялась. Марк включил зажигание.
— Я свяжусь с тобой в ближайшее время.
Потом он высадил ее и громко включил приемник. Непрошеные мысли, однако, все равно лезли в голову.
Он вырос избалованным сукиным сыном. Слишком много внимания с пеленок, слишком много денег вокруг, слишком много женщин, готовых кормить его с ложки. Считалось, что Марк стал полной копией своего отца, Григория Гончарова. На самом деле, сходство было лишь внешним. У отца были высокие идеалы, он обожал свою вторую жену, Лизу, и был благородным настолько, чтобы не замечать, в какого подонка превращается его единственный сын. Марк же с детства вовсю пользовался привилегиями жизни в одной из самых богатых семей столицы, до двадцати одного года успел разбить две машины, заставить забеременевшую от него подружку сделать аборт и вышвырнуть из дома заблудшую сестричку.
Ему стоило проявлять большую аккуратность, но легкомыслие и слишком развитое честолюбие сыграли с ним злую шутку. Не стоило позволять Лизе обожать его так открыто. После смерти отца она перестала скрывать, что ее чувства к пасынку ограничиваются лишь материнскими. Совместные ужины и общий бизнес только усиливали ее страсть и желание получить Марка целиком. Она отказывалась быть ему матерью, устраивала истерики и не желала слушать его доводы о том, что отец, должно быть, переворачивается в гробу, когда видит все это.
У Марка не осталось приятных воспоминаний о собственно детстве, потому что Лиза перечеркнула их все. Он сбегал из родного дома как последний трус, но при этом вынашивал план мести. Око за око.
Этим вечером он не вернулся в дом у реки. Набрал было номер одного из старых друзей, чтобы послать его к Элле. Потом передумал. Марк не доверял никому настолько, чтобы позволить охранять самое ценное, что у него сейчас было.
Прошло два дня. Элла заставила себя принимать лекарства и понемногу есть. Она не умела бунтовать, да и к тому же понимала, что довести себя до могилы — не самый лучший способ противостоять Марку, когда он объявится. Одиночество позволило ей о многом подумать, снова воскресить в памяти воспоминания о встрече с матерью тринадцать лет назад и снова жалеть о том, что когда-то она решилась на это.
