Она проснулась с непривычным чувством расслабленности. Тело казалось непривычно отдохнувшим. Элла открыла глаза, пытаясь понять, сколько времени, но в комнате было темно и уныло. Вспоминая, что привело ее сюда, Элла поспешила встать с кровати, попыталась нащупать свой старый мобильный, но из кармана штанов он исчез. Она включила свет, чтобы поискать на кровати и на полу. Телефон исчез бесследно, как и Марина.
Подбежав к окну, Элла отодвинула тяжелые парчовые шторы и неприятно удивилась, обнаружив, что окна забиты снаружи чем-то вроде досок. На душе закрались нехорошие сомнения. Она все еще надеялась отыскать телефон, заглянула под кровать, под ковер, высыпала довольно скудное содержимое своей сумки, предположив, что в спешке могла кинуть туда телефон.
Оставалась слабая надежда, что она обронила его по дороге в спальню. Элла потратила больше двух часов на поиски, но не обнаружила ничего, кроме запертого снаружи дома, в котором она осталась совершенно одна.
В гостиной она нашла забытый выпуск журнала «Форбс», дорогую кофеварку на кухне, всего одну чашку с надписью «Кофе за жизнь», несколько пакетов с замороженными продуктами в морозилке, остатки кофейных зерен в жестяной банке и целую дюжину мужских вещей в шкафу в спальне, где провела прошлую ночь. Ни телевизора, ни телефона, ни «Таврии», на которой ее привезла сюда секретарша.
Еще через полчаса бесцельных поисков, в результате которых в небольшой ванной комнате ею были обнаружены дорогой мужской станок для бритья и мыло «Сейфгард», Элла должна была признать очевидное: ее привезли в этот дом не по распоряжению Люды Терещенко. Имя Марка всплыло само собой, стоило обратить внимание на дешевый постер с изображением двухмачтовой яхты на кухне, а потом Элла вернулась в спальню и еще раз внимательно присмотрелась к мужской одежде в шкафу: дорогие джинсы, несколько пар футболок с дорогими магазинными этикетками. По размеру все эти вещи вполне могли подойти Марку.
Она сжала кулаки, упала лицом вниз на кровать, коснулась подушки, на которой, должно быть, он спал до нее и тут же отпрянула. Его же бритвой она безжалостно искромсала футболки, выкрикивая проклятия, а когда потянулась к джинсам, остановила себя. Боже, что она делает? Подобные вспышки гнева, а тем более акты вандализма не были в ее характере. Отбросив в сторону бритву, Элла подтянула под себя колени и с ужасом подумала о том, что ее ждет дальше.
Но ведь она больше не та маленькая девочка, которую можно было легко запугать и обидеть. Она не позволит этому мерзавцу остаться безнаказанным.
