Еще можно было сбегать в Лувр, но этого я делать не стала. Принципиально. Потому что знала: загадочную Джоконду не даст рассмотреть носорожьей толщины пуленепробиваемое стекло, а на всё прочее нужны месяцы неспешного хождения. Ну а просто зайти и бегом промчаться по этажам и залам казалось верхом нелепости.
«Быстро, быстро!» — торопили русские драгуны и гусары, забегая в местные кафе, и французы моментально подстроились. Появились множественные бистро, торгующие пирожками, кофе и сосисками. Но тех русских можно было понять, они в самом деле торопились. На войне нельзя не торопиться. Мне же торопиться было некуда.
Тем не менее в одном из таких бистро на рю Реамюр я купила солидных размеров плод авокадо, тут же за столиком его и прикончила. Странная все-таки фруктина. Маслянистая, сытная, ни на что не похожая. Говорят, Поль Брэгг обожал авокадо. Я же к авокадо относилась достаточно ровно, хотя под настроение могла и парочку откушать. На сей раз хватило одного плода. Остался только орешек — круглый, как шарик от настольного тенниса. Я катнула его по столу и лузой подставила ладонь. Но орешек в ладонь не упал, остановился на самом краешке. Все-таки шариком он не был и умел цепляться за жизнь. Я даже немного ему позавидовала. У людей так получалось далеко не всегда.
Где жить и что делать? Такие вопросы вставали сейчас передо мной. То есть, что делать, я бы, наверное, могла придумать, но вопрос с жильем казался более сложным. Будь это летом, я купила бы спальник и прикорнула в каком-нибудь парке, но меня окружала абсолютно не плюшевая зима. Конечно, не та морозная, что некогда погнала французов из разграбленной Москвы, но все-таки достаточно холодная. Если кому-то интересно, то зима в Париже — совсем как наша поздняя осень. Пусть народ и щеголял здесь без шапок, но носы все равно у всех были свекольного цвета, у многих даже откровенно сопливые. В общем, ночевать под открытым небом мне не улыбалось, а светить паспорт в гостинице представлялось делом рискованным. Если Пьер обратится в полицию, меня вычислят проще простого. Оставалось гулять до полного посинения, а после встречать Новый год по Екатеринбургу, по Москве, а потом и по местному времени. Словом, отсижусь в какой-нибудь кафешке, а может, на вокзале покукую. Тем более что вокзалов тут много — штук девять или десять — все чистенькие, с кучей увеселительных прибамбасов.
Я бездумно достала из сумки книгу Всеволода Галльского, раскрыла абсолютно наугад.
