— Хорошо, когда такие знакомые… — попытался Макс отыграться.
— Какой там знакомый, — Денис фыркнул. — Первый раз его вижу.
— Ты же имя знал!
— Ага, прочитал наколку на костяшках.
— Вот, блин! Жаль, я не заметил… — глупо просемафорил Макс, но в запоздалую его браваду трудно было поверить.
А еще, когда в классе объявился Леня Войкин — новенький с неудачно прооперированной заячьей губой, Денис первый подошел к нему и протянул руку. Короче говоря, взял под защиту с первых минут. И всех наших зубоскалов сразу поставил на место. То есть, может, и не стали бы над Леньчиком смеяться, а может, и стали — класс еще просто не определился, но вот Денис шагнул к новенькому, и все решилось само собой.
В общем, было в Денисе что-то такое, я бы сказала, по-настоящему мужское. Пока молчал, вроде и незаметно было, а как поднимался, как начинал хмуриться, сразу все понимали, кто в доме хозяин. Хотя хозяином он как раз не был. Вот Макс хотел бы хозяйничать, да не умел. При всех своих богатых возможностях. А Денис не хотел и не желал хотеть. Может, потому и не желал, что оставался наивным и добрым при всей своей мужественности.
Тот же Макс его как-то развел: рассказал, что в аптеках платят бешеные бабки за комариные крылышки. За килограмм — что-то около сорока тысяч. И делают потом жутко полезные настойки. Ну Денис и развесил уши. Это ведь у Макса папа директором автоцентра заведовал, бабки — не знал в какие бочонки складывать, а Денис курьером подрабатывал, кроссовки китайские до последнего изнашивал. Вот и повелся! Комаров-то на Урале всегда было выше крыши. Решил, небось, что враз разбогатеет! С тем же Леньчиком Войкиным механизм соорудили — из жестяного пропеллера и съемного марлевого мешка. Вроде как крутишь велосипедную педаль — винт вращается и засасывает зазевавшихся комаров. Быстро, в общем, смастерили. А как начали испытывать, так вспомнили, что крылышки-то еще и обрывать придется… Само собой, все кругом со смеху лопались. Думали: Денис бить станет Макса. А он простил. И вместе со всеми смеялся…
Замерев на перекрестке, я покрутила головой, отыскивая светофор, но наткнулась на табличку «Piéton priorité». Мудрецы французы прекрасно помнили, что яйцо на свет произвела все-таки курица, а вовсе не наоборот. Так что правило «преимущества прохожих» я восприняла с энтузиазмом. И подумала, что Денис, шагай он рядом, наверняка бы, довольно показал большой палец. А вот Макс, скорее всего, криво бы ухмыльнулся. Все-таки они были чрезвычайно разные, мои воздыхатели. «Город для детей, а улицы для людей» — так однажды выразился Денис, когда спор зашел о прогрессе. Макс высказался более цветисто и длинно. Настолько длинно, что пока его слушали, о Денисе успели забыть. И получилось, что тот раунд Макс как бы выиграл, хотя, по сути, наверное, и нет. Но так вот они и сосуществовали, проживая на разных материках и в разных временных измерениях. Пожалуй, не было бы меня, эти мачо и близко друг к другу бы не приблизились. Я их сводила и склеивала. Все равно как огонь и воду.
