Окончил с весьма приличным аттестатом реальное училище, и родители отправили меня в Петербург продолжать образование.
Жизнь в Перми настолько отличалась от столичной, что, приехав в Питер, я почувствовал себя очень несчастным. Огромный и шумный Николаевский вокзал — и никому до тебя дела нет. Едва я отважился выйти из-под его стеклянной крыши, как чуть не лишился чемодана. Спасибо, какая-то простая женщина, проходя мимо, отогнала мазурика. А меня обругала пентюхом.
Знаменская площадь — будто муравейник. Невиданное множество прохожих снуют туда и сюда. Прямо по мостовой катятся вагоны с людьми. Мчатся кареты с ливрейными лакеями на запятках (в Перми только архиерей имел карету). В уличной тесноте тычутся туда и сюда извозчичьи пролетки. Запряженные мохноногими битюгами, тарахтят ломовые телеги с грузом. Крики, звонки, свистки, шум, гам…
Оторопелый, оглушенный, стоял я на каменном крыльце вокзала, сам не зная, чего дожидаюсь. Боялся сойти со ступеней на мостовую — покалечат.
Посреди площади, в гуще движения, я увидел бронзового всадника на бронзовом коне — и это больше всего поразило мое воображение. Сроду я не видел памятников. Есть в Перми два каменных столба с чугунными орлами, так это — ворота в Сибирь. Начало тысячеверстного тракта, по которому в цепях, меся пыль и грязь, в зной и в стужу партия за партией уходили арестанты.
Наконец я сообразил, что у меня есть адрес, где на первый случай остановиться. Подрядил извозчика, и мы поехали вокруг памятника. Теперь я увидел часового. При памятнике с важным видом стоял седобородый старик с ружьем. На нем шитый золотом мундир, высокая, как колокольня, медвежья шапка с позументом, георгиевские кресты во всю грудь… Видать, повоевал старик!
— Дворцовый гренадер, — объяснил извозчик, увидев во мне провинциала. — А энтот, на коне — Александр Третий, отцарствовал свое…
Про памятник ходила в Питере поговорка: «Стоит комод, на комоде бегемот (очень метко обозначен громоздкий конь), на бегемоте идиот (и это, видимо, без ошибки), на идиоте шапка».
Среди абитуриентов было принято держать экзамен сразу в два института (не в тот, так в другой пройдешь по конкурсу). И это не возбранялось. Я задался целью поступить в путейский, но пошел на экзамены сперва в технологический. Физику сдавал у Гезехуса. Это был худой и высокий, с жаркими глазами исследователя в науке и облаком седых волос профессор. Поставив в моем экзаменационном листке пятерку, Гезехус спросил:
