И тут случилось нечто, в корне изменившее мое настроение. Да и не только настроение.
Оторвавшись от монитора, я случайно глянул через прозрачную стенку. В приемной заседал Стас, ушедший работать туда, спасаясь от выпадов Федора. Очаровательно улыбаясь, изящным жестом поправляя кудри, наш штатный обольститель объяснял что-то русоволосой девушке в белой блузке, склонившейся с бумагами к его столу.
Я присмотрелся к девушке, крепко поморгал.
Нет, мне не показалось. Это была Оксана.
Я отвернулся. Посмотрел на винтажный плакат со Скалли и Малдером, висевший над столом Влада. Мысленно сосчитал до десяти. Не выдержал, обернулся.
Оксана перехватила мой взгляд, приподняла брови.
Стараясь не спешить, я поднялся из-за стола, нарочито медленно направился в приемную.
— Привет, Денис! — сказала мне Оксана без особой радости. — Давно не виделись.
— Привет, — я вымученно улыбнулся.
Собрался было промямлить что-то еще, но Стас энергично прервал меня:
— Так вы знакомы?! Что же, Денис, ты скрывал такое сокровище?
— Благодарю за инструктаж, — холодно сказала ему Оксана. — Я, пожалуй, возьму эту инструкцию, изучу подробнее… Кстати, Денис, у меня и к тебе был небольшой вопрос.
Взяв меня под руку, Оксана проследовала в коридор. Стас перехватил мой заполошный взгляд и свел глаза в кучку. Вот идиот, подумал я.
— Этот ваш Стас — ужасно приставучий, — весело сказала Оксана, едва мы покинули приемную. — Ну, Дениска, как твои дела? Ты ведь у нас совсем недавно?
— Я думал, что ты у нас… В смысле, я не думал… И давно?
Я сделал неопределенный жест рукой.
Зазвонил крошечный телефон, висящий у нее на шее на шнурке.
— Слушай, здесь нам нормально поговорить не дадут, — сказала Оксана, повертев телефон в пальчиках. — Дел невпроворот… Я слышала, в ЦДХ сейчас выставка китайской живописи. Может, сходим?
— Типа по старой памяти? — усмехнулся я. Предложение было неожиданным.
— Ага.
Она весело подмигнула мне, поднося к уху телефон. Разговаривая очень серьезным и деловым тоном, направилась по коридору.
Вернувшись в кабинет, я проследовал мимо присвистнувшего Стаса, молча показал ему средний палец. Приземлившись в кресло, уставился в монитор.
Надо же, подумал я, неужели и здесь, наконец, «поперло»?
* * *
Выставка оказалась и вправду недурна.
Переплетения черных иероглифов, причудливо изогнутые цветущие ветви, темные тона ночного неба. Все-таки, рисованию я посвятил значительную часть своей молодой жизни, и работы китайских мастеров не могли оставить меня равнодушным. Но внимание мое было приковано, конечно, к Оксане.
