Сказав это, я приготовился покраснеть от позора, возможно, сразу бежать.
Но охранник отреагировал вовсе не так, как я ожидал. Лицо его оживилось, он моргнул, вместо застывшей восковой маски появилось осмысленное выражение.
— Проходите, пожалуйста, — сказал он вежливо, приподнимаясь из-за стола. — Я вас провожу.
Ожидая чего угодно, даже того, что получу сейчас дубинкой по башке, я миновал металлоискатель.
Охранник радушным жестом указал мне вглубь зала.
— Куртку сдавать? — спросил я автоматически.
— Как вам будет удобнее.
Я сдал куртку в гардероб, предварительно вынув из нее сверток. Зажав его под мышкой, направился внутрь, следуя за широкой спиной охранника.
Мы миновали зал с круглыми столиками и пустой сценой. Вошли в следующий, где были бильярдные столы и красные диванчики у стен. В дальнем конце зала виднелась барная стойка.
— Вот он, за стойкой, — показал охранник. — Проходите, пожалуйста.
Я пошел к стойке. Охранник вернулся на пост.
Одет я был, мягко говоря, не для светских мероприятий. В растянутый джемпер и драные линялые джинсы.
Девушки, игравшие на бильярде, покосились на меня, переглянулись, фыркнули.
Я прошел мимо, подошел к стойке. За ней сидел пожилой мужчина в фартуке. Оттопырив нижнюю губу и играя кустистыми бровями, он решал кроссворд.
— Геннадий Владленович?
Он оторвался от кроссворда, пожевал губами.
— Вы ко мне, молодой человек? — спросил он в нос.
— Я по поводу запчастей к «Оке», — признался я.
Он кивнул, откладывая журнал.
— Не угодно ли вам будет немного пождать? — спросил он. — Выпьете что-нибудь?
— Пожалуйста, пива, — сказал я.
Геннадий Владленович кивнул, споро наполнил из крана высокий бокал. Долил по стеночке, дождавшись отстоя пены.
Шаркая ногами, ушел куда-то за стойку с бутылками, вглубь хозяйственных помещений.
Я отпил пива и стал ждать. Забавно будет, подумал я, если он сейчас действительно вынесет завернутый в ветошь карбюратор для «Оки», вручит мне его и на этом все кончится.
Вскоре он вернулся. Теперь его сопровождал высокий осанистый господин в элегантном кремовом костюме. Он был очень загорелый, седые волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб. Густые черные брови играли, как у Джеймса Бонда, левая вверх, правая вниз.
— Добрый день! — с трудноуловимым акцентом сказал мне подошедший. — Вы от Никиты?
Некоторая часть той горы, что навалилась мне на плечи после первых утренних хлопков, осыпалась вниз веселеньким ручейком камешков. Хотя бы здесь что-то прояснилось.
