— Что это было? — шепотом спросил Драниш, пока Даезаэль шептал заклинания над моей рукой.
— Это… это было предсмертное заклинание Владетеля Сыча, — ответила я. — Думаю, проблема с волкодлаками решена.
— Думаю, что и с замком тоже, — поежился эльф. — Я даже не думал, что возможна магия такой силы! Удивительно, что на нас потолок не рухнул.
— Он укреплен как раз на такой случай, — ответила я, проведя рукой по стене. В пальцы едва ощутимо уколола магия рода. — Те, кто строил замок, постарались предусмотреть все возможные варианты. Не оборачивайся, Драниш, думаю, мы здесь одни. Вход закрылся, как только я через него проехала.
Туннель вздрогнул еще раз. Несколько светильников погасли. На нас посыпался песок.
— Нужно двигаться, — решил Драниш.
Протиснулся вперед, оставив эльфа прикрывать тылы, и обернулся, встревоженно посмотрев на меня:
— Как ты, Ясноцвета?
Я пожала плечами. Это мне нужно было спрашивать, как себя чувствует Драниш, ведь он участвовал в сражении с волкодлаками. Но на тролле особых ранений было не заметно, поэтому я решила не волноваться зря.
Драниш кивнул каким- то своим мыслям и тронулся в путь.
Сколько раз во время этой ночи я с благодарностью вспоминала науку Мирика — спать во время ожидания! И тогда мы ехали казавшимся бесконечным подземным ходом, и когда выбрались наружу и Драниш, быстро сориентировавшись, повел нас прочь от замка.
Сам замок сейчас торчал в предрассветном небе, словно сломанный клык. Его высокие башни обрушились, а само строение заметно покосилось.
Эльф остановил коня и залюбовался трагичным и одновременно величественным видом.
— Даезаэль, — нетерпеливо позвал Драниш.
— Отстань, животное! Тебе не понять! Я созерцаю красоту! Все-таки я эльф как-никак.
— Когда замок был целым, ты на него так не смотрел, — заметила я.
— Конечно, что я, замков не видел? А теперь родовое гнездо Сычей — уникальнейшее зрелище! После битвы, после всплеска магии невиданной мощи… Полуразрушенный… Опустевший… Разграбленный… Скоро его стены оплетет плющ, и они будут символом глупости человеческого рода, допустившей такое. А потом на опустевшие земли придут жадные крестьяне. Они будут разбирать замок по камушку, и строить сараи и погреба. Они выламают из стен то, что не доломали до них, и настенный подсвечник с родовым гербом будет держать обтрепанное полотенце возле рукомойника…
— Почему не свечку? — удивилась я.
— Дочка аристократа! Где ты видела у крестьян свечи такой толщины? Это же расточительство!
