— Звучит вполне разумно, — заметил Ли, — для Рюити Хиро.
— Мы пытались откупиться от него, но это нам не удалось. Теперь мы в таком положении, как будто похитили у него этот корабль уже дважды, и у нас нет возможностей с ним бороться.
— Вы два раза похитили один и тот же корабль у Рюити Хиро, мистер Мэй?
Ли повернулся и с довольным видом обратился к Вонну:
— Вы знали, кого выбирать.
— Вонн сказал, что вам нужен корабль торгового типа. Будто бы надо что-то забрать и доставить.
Ли отпил длинный глоток.
— Я думаю, что это скорее спасательная миссия, — он почесал ухо и внимательно изучил их лица. — Полагаю, что мне следует начать сначала. Вы когда-нибудь слышали о процессе Ловелла?
Никто ему не ответил.
— Значит, надо вернуться к самому началу, — вздохнул он. — Кто-нибудь из вас слышал о концепции Разделенного Знания?
Герцог выпрямился:
— Это что-то насчет того, что вы можете узнать нечто, что знал кто-то другой, съев часть его мозга?
Ли передернуло от отвращения.
— Очень грубо выражено. Это началось на Соле-3 несколько столетий назад. Ученые, экспериментировавшие с небольшим червем, называемым «планария», открыли, что если его научить пробираться по простому лабиринту и затем скормить эту особь другим планариям, добавив определенные реагенты, то эта вторая группа будет знать, как проходить по лабиринту, которого они никогда в жизни не видели. Поэтому ученые пришли к выводу, что информация хранится в мозгу в виде какого-то биохимического кода. Они проверили эту идею на крысах. Они учили крыс пробегать по сложному лабиринту, нажимать определенную кнопку, чтобы получить пищу, и так далее. Когда их мозги скормили второй группе крыс, то, черт побери, у них были уже определенные знания относительно тех стимулов, которым их подвергали впервые. С этой теорией играли лет сто, пока, наконец, не дошли до опытов с человеческим мозгом, используя инъекции вместо того, чтобы принимать материал через желудок, но возникло одно препятствие. Проблема заключалась в том, что у восприемника должен быть тот же тип тканей, что и у донора, чтобы информация передалась успешно. Это застопорило исследования, пока не появился тип по имени Ловелл. У него возникла мысль, что если протеиновые цепочки замаскировать, то тело могло бы их поглотить. Он создал фермент, который назвал Псевдоаза. Этот фермент концентрировался вокруг протеиновых цепочек и как бы поглощал их. Оказавшись внутри тела, ферменты начинали входить в состав нейронов, то есть оказывались в мозгу. Ферменты поглощались окружающими тканями без отрицательных последствий, а вместе с ними и цепочки информации.
