, является главным мотивом, основой этой трилогии.
Создавая на протяжении многих лет русский текст романа «Покой», я слышала эту мелодию. Мне стоило больших усилий воплотить ее в слова и хотелось бы надеяться, что ее услышите и вы, читатели.
Мне хотелось бы выразить благодарность всем, кто на протяжении этого длинного отрезка времени верил в успех моей работы: прежде всего, московскому издательству Ad Marginem, лично Михаилу Котомину и Александру Иванову, которые с поистине суфийским терпением ждали много лет от меня перевод; турецкому литературному агентству Kalem, его директору и основательнице Нермин Моллаоглу, Министерству культуры и туризма Республики Турция и проекту TEDA.
Благодарю моих коллег по кафедре тюркской филологии Санкт-Петербургского государственного университета за обсуждения романа на научных заседаниях, а также благодарю московских тюркологов: Светлану Николаевну Утургаури — за бесценные литературные и творческие советы, Ильшата Саетова — за помощь в передаче тонкостей арабо-персидской средневековой поэзии, а Юрия Аверьянова — за увлекательную совместную научную и поистине аскетическую, суфийскую работу над редактурой романа.
Благодарю некоторых моих — теперь уже бывших — студентов, особенно Эльмиру Черемисову, помогавшую мне вслушиваться в музыку текста и потратившую на это многие свободные часы.
Благодарю моего супруга Александра, который помог мне не растерять веру в себя и довести этот труд до конца.
Аполлинария Аврутина
август 2007 — август 2017
Санкт-Петербург — Москва
Предисловие редактора перевода
Перевод классического романа Ахмеда Хамди Танпынара «Покой», который предлагается вниманию российского читателя в мастерском исполнении Аполлинарии Аврутиной, безусловно, должен открыть перед нами новые горизонты в познании прекрасного и своеобразного феномена турецкой (и лежащей в ее фундаменте османской) культуры. Среди многих эстетических даров, которые преподносит этот роман, хотелось бы особо остановиться на суфийском мировоззрении, которым пронизаны его строки и которое было так близко его автору. Без расшифровки некоторых суфийских тем, образов и посылов, коими Танпынар столь щедро насытил ткань своего повествования, многое в его тексте останется непроясненным или малопонятным для человека, воспитанного в европейской культуре. Поэтому мы сочли своим долгом хотя бы частично «снять завесу» с некоторых загадочных на первый взгляд моментов, мест и личностей, каждое упоминание о которых в общей картине романа является символичным.
