— Из ваших слов можно сделать вывод, что в Косьве скучновато живется, — сказал он.
— Ну, а вы как думаете? — произнесла женщина и посмотрела ему в лицо.
— А я не знаю.
Тогда она спросила:
— Едете в Косьву работать?
— Да, на металлургический завод. Мне расписывали: леса, озера. Как на даче — писали. Охота, лыжи, женщины. Женщины, верно: вот вы. Но скука, а?
— Не пугайтесь. Мужчины как будто не очень жалуются. Работают с утра до ночи, а выпадает свободное время — водку пьют.
Она засмеялась.
— Блестящие перспективы! — сказал Муравьев.
— Пиво ведь у нас плохое. Делать не умеют или вода не подходит. А из Москвы привозят редко. На весь город, конечно, не напасешься. Водка, футбол, работа — вот все.
Она смотрела в темноту и покачивала ногой, заложенной за ногу.
Перспективы косьвинской жизни Муравьева не устрашили. Он был инженер-металлург, мартенщик по специальности, до сих пор работал в Москве, на «Серпе и молоте», и в Косьву поехал потому, что развелся с женой и оставил ей свою комнату. Он был коренным москвичом, столичным жителем, уезжать в глушь ему не хотелось. Но другого выхода не было, и Муравьев утешал себя тем, что пожить в маленьком городке, затерянном среди лесов и озер, не так уж плохо. Он старался представить себе, как будет жить, работать, в свободные дни охотиться. К водке пристрастия он не имел, к женщинам семейная жизнь научила его подходить осторожно. Теперь ему нужно было обрести душевное равновесие. Но всякий раз, знакомясь с миловидной женщиной, он, помимо своей воли, думал, что если бы забыть о том, что было, и снова стать таким же, каким он был много лет назад, и чтобы эта женщина увлекла его, и чтобы сама полюбила его искренне, преданно и без вздорных попреков… Ведь можно встретить простого, сердечного человека, такого, как его бывшая жена, и всю жизнь прожить вместе в маленьком городке, окруженном лесами и озерами.
И в этот раз, подумав о том же, он спросил:
— Вы работаете в Косьве?
— Нет, я замужем, — сказала женщина.
— Простите, может быть, я несколько бесцеремонно… Однако можно иметь мужа и работать…
— А я не работаю, — повторила женщина, и в ее голосе послышалось раздражение. Потом она произнесла спокойнее: — В этом, наверно, вся суть. Целый день дома. Заняться нечем. Приготовишь обед, почитаешь — и все. Вечером иногда в кино пойдешь.
— Почему же вы не работаете? — настаивал Муравьев.
Она пожала плечами:
— «Мое несчастье» не хочет.
— Это вы мужа так называете?
