Планы были хорошо задуманы, но их выполнению мешала удалённость. Раз или два связывался гетман Семёнов из Владивостока с Ургой с помощью радио, после чего не было совершенно никаких вестей почти в течение месяца.
Нужно было рассылать надёжных людей для получения информации о военно-политической ситуации. После занятия Унгерном Урги, она стала чрезвычайно оживлённым и полным посольств из всех уголков Монголии пунктом. Даже Далай-лама из тибетской Лхасы послал своих представителей.
Барон, несмотря на множество дел, занимался исследованиями буддийской религии, читая с самыми просвещёнными ламами Монголии и Тибета книги и проповеди святых хутухту. Унгерн вёл очень скромную жизнь, жил в Юрте, одевался в жёлтый шёлковый тэрлик в цветах, такой, какой могут носить только ханы, и удобные для конной езды бурятские сапоги. Во время пребывания барона в Урге, туда прибыл наш земляк, профессор Оссендовский. Вместе со многими ценными советами профессор дал генералу рецепт изготовления удушающих газов из цианистого калия, выработка которого была мне позже доверена. Вскоре Оссендовский, щедро наделённый материальными средствами со стороны генерала и Богдо-гегена, покинул Ургу, направляясь в Пекин, снабжённый охранными письмами. Вскоре после этого барон со всей армией направился в Троицкосавск на Селенге, забирая отряды из-под Маймачена. Когда войска барона уже заняли предместья Троицкосавска, появились подкрепления из-под Иркутска. Несколько полков кавалерии, а также привезённая на пароходах артиллерия, находились в тылах Азиатской Кавалерийской Дивизии. Только смекалка отдельных полковых командиров и ненависть к большевикам спасли армию Унгерна от полного поражения. Вдобавок ко всему появились большевистские аэропланы, гул моторов и бомбы которых приводили в ужас людей, лошадей и верблюдов. Последние встревоженным взглядом следили за движением крылатых машин и либо убегали, как безумные, в степь, либо, как если бы загипнотизированные, ложились на землю. Эти животные утащили 4 пушки на большевистскую позицию, а несколько сот вьючных двугорбых, улёгшись на землю, остались там, несмотря на удары проводников и огонь.
Неожиданно разнёсся слух о смерти Унгерна. Остатки армии двинулись в верховья Селенги, но вскоре с двумя сотнями японцев появился барон, серьёзно раненный в ногу. Взяв в свои руки главное командование, Унгерн остановился на расстоянии шестидесяти километров от Ван-хурэ, разместив дивизию по обоим берегам Селенги.
