Мы провели ночь в огромном скальном гроте. На следующий день, на рассвете, отправились мы в дальнейшее путешествие, а в 4 часа пополудни были уже в поселении Тулта. После короткого выпаса лошадей, пустились мы галопом к озеру Улунгур.
Ехали теперь равниной, свободной от снегов. Ночевали в степи. Возле переправы через реку Иныш нам сменили коней. Мы ехали берегом озера Улунгур, наполненного жизнью диких гусей и уток, которые с криком пролетали над обширными водными пространствами.
Около полудня остановились мы в местечке Булун-тохой, здесь мы тотчас же сообщили о себе князю. Сначала он принял нас очень подозрительно и напрямик отказался приложить печать к нашей дзаре, лишая нас тем самым коней. Таким образом, решил я ухватиться за последнее средство и пожертвовать князю рысьи шкурки, полученные от Айдурова, а также — хадак. Хадак представляет из себя большой кусок шёлковой голубой материи с вытиснутым посредине изображением Будды. Церемония жертвоприношения происходит таким образом, что хадак, сложенный вдоль на три части, держится в руке горизонтально, так, чтобы длина его была видна. Отказать в принятии хадака нельзя. Получивший этот подарок должен поместить его на домашнем алтаре бурханай-шире, жертвователь же таким образом выражает признательность и желание оказать помощь в любом деле.
Жертвование хадака, а также рысьих шкурок, вызвало со стороны князя неимоверную любезность и удовлетворение. Согласился он приложить печать на дзаре, угостил нас чаем, а при выезде подарил мне небольшой хадак, а также красивый нож, богато инкрустированный серебром.
Мчались мы теперь день и ночь, отдыхая только во время смены коней на уртонах. Доехав до поселения Дур-бульджир, заселённого, главным образом, китайцами, спрятали мы карабины, опасаясь неприязни со стороны китайских властей. От встреченного в дороге казака узнал я, что тамошнее население не знает ещё о резне китайцев в Монголии и что генерал Бакич как раз развлекается в Дур-бульджире. Я попросил казака, чтобы он показал нам дорогу к генералу. После короткой ходьбы казак привёл нас к большому, хорошо освещённому дому. Войдя с поручиком Поповым внутрь дома, оказались мы в обширной, освещённой свечами комнате. У стола сидели несколько военных и несколько дам. Общество, при виде чужих людей в монгольской одежде, замолкло. Мы подошли к сидящему за столом генералу и представились ему. После общего знакомства нас посадили среди собравшихся и угостили ужином. Я смотрел с уважением на общество окружающих меня людей, которые имели позади такое богатое прошлое. Эти люди преодолели страшную голодную киргизскую степь, терпя невыразимые словами страдания из-за отсутствия воды и продовольствия.
