Всё имущество храмов этого Триединого Бога должно быть передано во владение казны Империи.
Все жрецы этого Бога, не участвовавшие в восстании явно, должны будут быть изгнаны с территории Империи…
Империя не будет знать жалости к тому, кто сам признает себя соучастником подобных преступлений.
Немного позже, когда официальная часть была закончена, в Императорский зал для приемов зашёл Великий князь Нурад вместе со своими дочерями. Дождавшись этого момента Император Ларук подозвал к себе молодых дворян, стоявших немного в стороне.
Гробовая тишина рухнула на зал, заполненный дворянами, которые ошеломленно разглядывали молодого парня, не скрывающего своего удивления. Граф Гранур удивлённо пытался понять то, что же происходит сейчас в зале, но криво усмехавшийся рядом с ним его старший родственник, давал ему чётко понять то, что теперь его очередь была попасть в эту ловушку. Ведь не так давно сам граф Морин был объявлен помолвленным с дочерью Великого герцога Тирран. И теперь его невеста только ждала объявления празднеств, чтобы Император объявил о дне их бракосочетания. А сейчас в эту же ловушку семейных уз попал и его племянник. Хуже всего было то, что в этом случае в дело вмешивалась самая страшная дама – внешняя политика! А ведь она не знала ни жалости, ни пощады! Было заметно, что Император Ларук радостно усмехается. А значит, придворному дворянину не остается никакого другого выхода, как согласиться на это предложение. Ведь отказ наверняка нанесёт смертельно опасное оскорбление Великому князю, который пошел на этот шаг, переступив через свою гордость. Еще раз удивлённо оглянувшись, и получив очередной толчок в плечо от своего дяди, молодой дворянин наконец решился.
