Была глубокая ночь, вернее, уже начиналось утро. С помощью внушительного глотка виски я попытался снять напряжение прошедшего дня и отправился спать.
Мне приснилось, будто я должен куда-то очень быстро приехать. Но когда я сел в машину, оказалось, что у нее нет колес и даже руля. Я сидел в ней, как улитка в раковине, и дожидался, когда наступит утро.
Свет, проникавший сквозь маркизы на окнах спальни, стал почти белым и разбудил меня. Я немного полежал, слушая звуки утра. Уже щебетали птицы, потом в их нестройный хор влились крики соек, пикировавших на мое окно.
Мне следовало забыть про соек. От их хриплых напоминаний о себе мне стало холодно. Я откинул простыню, встал и оделся.
В кухонном шкафчике у меня осталась последняя банка с арахисом. Я высыпал орехи за окно и подождал, пока во двор не слетелись сойки. Их появление было похоже на падающий на землю синий всполох, и утренний мир, наконец, встал на свое место.
Но главной части в нем недоставало.
Я побрился, вышел позавтракать и снова принялся за свои дела.
Не доезжая до Санта-Терезы, ближе, чем ожидал, я увидел вчерашний пожар. Горело между гор с южной и восточной сторон. Сами горы, обрамленные языками пламени, казались черными. Но та масса воздуха, которая, видимо, пронеслась за ночь от моря к горам, не дала огню распространиться на город и постройки на побережье.
Ветер все еще дул с моря. Когда шоссе вплотную приблизилось к океану, я увидел белую пену на верхушках волн и на берегу и услышал грохот прибоя.
Я остановился около приморского дома Армистедов. Прилив был еще высок, волны с шумом набегали на мокрый песок и разбивались об опоры, на которых стоял дом. Я позвонил в заднюю дверь, к которой вел пандус.
Дверь открыла Фрэн Армистед, одетая в мужскую пижаму. Лицо ее было сонным, а волосы напоминали взъерошенное оперение.
— Я где-то видела вас,— сказала она без особой радости.
— Арчер,— напомнил я ей.— Я пригнал вашу машину, а затем мы вместе удирали от пожара.
— Ах, да, конечно. Это довольно весело — удирать от пожара, не правда ли?
— Может быть, в первый раз. Ваш муж дома?
— К сожалению, нет. Он ушел очень рано.
— Вы не знаете, куда?
— Возможно, в порт. Роджер ужасно расстроен пропажей яхты. Он ничего не знал об этом до утра, пока Килпатрик не позвонил ему.
— За такие вести он бы побил'меня.
Фрэн улыбнулась и продолжала:
— Роджер страшно рассердился на мальчишку. Не знаю, что он с ним сделает, когда разыщет.
— Роджер и Джерри были близки между собой?
