— Какая у вас машина?
— «Шевроле-седан», 1953 года. Она еще хорошо работает.
Я достал блокнот и авторучку.
— Какого она цвета?
— Наполовину старого цвета — синего, а наполовину выкрашена в красный. Я начал ее красить, но был очень занят и не успел закончить.
— Номер?
— Вы лучше спросите у мамы. Она хранит все записи. Только не говорите ей...
Он показал на свой рот.
Я вышел в кухню. Эдна Сноу стояла возле газовой
плиты и наливала кипяток в заварной чайник. От пара ее очки запотели, и, обернувшись на звук моих шагов, она не сразу разглядела меня.
— Девушка взяла машину вашего сына.
Она стукнула чайником по плите.
— Я так и знала, что он сделает какую-нибудь глупость.
— Не в этом дело, миссис Сноу. Если вы дадите мне номер этой машины, я избавлю вас от дальнейших хлопот.
— Что же теперь будет с Фредериком?
— Ничего. Так вы можете дать мне номер?
Она открыла кухонный шкаф, нашла там старую записную книжку в ледериновом переплете и прочитала вслух:
— ИКТ 447.
Я записал номер, затем пошел в комнату и сообщил Кесли то, что узнал. Миссис Броджест по-прежнему сидела в кресле-качалке. На лице ее был яркий румянец, глаза были полузакрыты.
— Она выпила что-нибудь? — спросил я Кесли.
— При мне — ничего.
Миссис Броджест пошевелилась и попыталась встать, но снова упала в кресло, которое затрещало под тяжестью ее тела.
В дверях кухни показалась миссис Сноу. Она шла, держа поднос, на котором стоял коричневый заварной чайник, молочник, сахарница и чашка с блюдцем из китайского фарфора. Последние были такими тонкими, что, казалось, истончились от времени. Она поставила поднос на столик возле кресла-качалки и налила в чашку чай. Сквозь тонкие стенки чашки было видно, как поднимался уровень темной жидкости.
— Глоток чая :—это хорошо в любом случае,— заговорила она с наигранной бодростью.— Он прочистит вам голову, да и просто освежит. Я только не знаю, как вы любите: с сахаром или с молоком?
— Вы очень добры,— проговорила миссис Броджест глухим голосом.
Она потянулась к чашке, но рука ее совершила какое-то неверное движение, и вся посуда с подноса упала на пол. Эдна Сноу опустилась на колени перед черепками разбитой чашки и стала собирать их с жалкой осторожностью, словно чашка эта была чуть ли не предметом религиозного культа. Потом она бросилась в кухню, принесла тряпку и вытерла пролитый чай с довольно потертого ковра.
В это время Кесли придерживал за плечи миссис Броджест, боясь, что та упадет на пол.
