Она внимательно посмотрела на свои ручные часы.
— Пятнадцать минут ради любви, а потом пусть она умрет и не воскреснет.
Утренний поезд остановился теперь у какого-то полустанка.
Стремясь продолжать свой путь с максимальной скоростью, он открыл дверь вагона и выскочил на платформу.
— Что случилось?— спросил он.— Долго ли мы будем стоять? Мы уже стоим четырнадцать минут.
— Почем я знаю? Я только машинист. Если я вижу красный свет, то должен остановиться.
Затем машинист осмотрел его с ног до головы, его старую шляпу, засаленную непромокаемую спортивную куртку, его монтерские брюки.
— Вы могли бы, пожалуй, подождать. Другой в вашем возрасте служил бы в армии.
— Заткни пасть! — крикнул он и погрозил кулаком своему собеседнику, изумленному таким оборотом дела.
Затем внезапно перемахнул через перила, сбежал по лестнице и исчез в темноте.
Машинист посмотрел ему вслед и пожал плечами.
— Поищи себе другой транспорт,— проворчал он.
Темная машина, перевозящая товары, монотонно тарахтела по шоссе. Ее фары освещали обочину, вокруг была непроглядная ночь. Двое мужчин в кабине застыли в молчании. Их лица вырисовывались бледными овалами на ветровом стекле.
Мужчина за рулем не выказывал никакого желания завести снова разговор с попутчиком; он уже пытался делать это, но тщетно. Пэдж сидел с окаменевшим, подобным маске лицом, лишенным всякого выражения. Трудно было догадаться, о чем думает и что ощущает.
— Не можешь ли ты ехать быстрее? — сквозь зубы спросил он.
— Могу,—холодно ответил шофер.— Но я этого не сделаю. Это все же моя машина, и 80 километров — для меня предельная скорость по шоссе ночью. Меня дома ждут жена и дети Если хочешь быстрее ехать...— Он кивнул на граничную белую линию, проведенную по краю шоссе.
Дыхание Пэджа участилось. Он сжал губы п схватился за оружие в кармане своей куртки.
«Еще одно слово,— поклялся он себе,— и я убью тебя. Заткни свою проклятую пасть. Я не хочу никого убивать».
Палец Пэджа лежал на спуске пистолета.
Спидометр продолжал показывать 80.
Мужчина за рулем начал про себя напевать. Затем потихоньку запел: «Ах, я потерял ее, все мое счастье в тебе...»
Пэдж беспокойно заерзал на сиденье. «Я не хочу убивать этого человека,—удрученно думал он,—Я вообще не хочу никого убивать. Я не хочу этого, я только хочу...»
— Прекрати,— сказал он, изо всех сил сдерживая себя.
Водитель бросил на него полный укоризны взгляд.
— Ты очень чувствительный, да? — пробормотал он.
Вдруг машина остановилась.
